относилась Маргарита Тюдор. Но королева не должна знать правду о миссии графа Гленкирка в Сан- Лоренцо.

— Ты хорошая мать, Розамунда, — ласково проговорила королева. — Поезжай домой и лечи свою дочь, но, пожалуйста, постарайся вернуться как можно быстрее!

— Мы еще поболтаем на прощание! — ответила Розамунда и, сделав реверанс, удалилась.

Праздник продолжался весь день до самого вечера. Гости не отказывали себе ни в угощении, ни в выпивке. Играла музыка, и все желающие развлекались танцами. В зал впустили бродячих артистов. У них был дрессированный медведь, забавно плясавший под барабан и флейту. Жонглеры ловко перекидывали разноцветные шарики. Слепая девочка пела ангельски чистым голоском, аккомпанируя себе на маленькой арфе, а акробаты выделывали такие трюки, что все вокруг от изумления ахали. Наконец артисты закончили свое представление и настала пора проводить молодых в отведенные для них апартаменты, Розамунды в толпе провожающих не было.

— Для таких, как мы, сейчас самое время незаметно скрыться! — шепнул ей на ухо Патрик. Розамунда согласно кивнула:

— Даже страшно подумать, что может прийти в голову Логану, если он обнаружит меня среди женщин, готовящих его невесту к первой брачной ночи! Я уже преподнесла девице в качестве свадебного подарка свое жемчужное ожерелье, и это должно его уколоть!

— Расплата за недоразумение в день твоей свадьбы, дорогая? — заметил лорд Кембридж, неслышно подошедший сзади. — А ты неплохо научилась давать сдачи, моя куколка! Я горжусь тобою!

— Я ничего не имею против невесты, Том! — посчитала нужным объяснить Розамунда. — На самом деле я считаю, что она подходит Логану как нельзя лучше. Она будет с радостью исполнять все его прихоти, без возражений рожать ему детей и содержать дом в идеальном порядке. И за все это едва ли дождется благодарности, поскольку Логан считает это само собой разумеющимся. Если мой подарок ей понравится, я буду только рада! А если он будет колоть Логану глаза всякий раз, как Джинни будет надевать ожерелье, — я буду рада еще больше!

— Кто поверит, что когда-то эта женщина была робкой и смиренной, как агнец Божий? — с улыбкой проговорил Том, обращая свой вопрос к графу Гленкирку.

— Я лично предпочитаю женщин с перчинкой в характере! — ответил Патрик и любовно посмотрел на Розамунду.

— Тогда вы не ошиблись. Моя кузина из их числа! — расхохотался лорд Кембридж.

— Я сказала королеве, что вынуждена вернуться во Фрайарсгейт из-за болезни Филиппы, — вполголоса сообщила Розамунда сэру Томасу.

— Ах, значит, наше время при этом восхитительном дворе закончилось, — с сожалением заметил он. — Оно пролетело слишком быстро, моя шалунья. Но однажды мы непременно должны сюда вернуться. Обещай мне это. Если уж я обречен всю зиму присматривать за твоими девочками, мне полагается награда.

— И ты ее получишь, Том, — пообещала Розамунда. — Если бы не девочки, я непременно оставила бы тебя здесь предаваться самым разнообразным порокам.

— Для скромного джентльмена здесь множество соблазнов, — со вздохом признался Том. — Конечно, если он действительно умеет быть скромным и не выдает чужих секретов. Кое-кто из придворных еще помнит времена прежнего короля и его фавориток. Должен сказать, Стюарты — весьма любопытное семейство! — многозначительно ухмыльнулся Том Болтон.

— А вы действительно большой скромник, Том! — расхохотался Гленкирк. — Я не слышал ни слова о ваших похождениях. Напротив, многие дамы выразили свое сожаление по поводу того, что джентльмен с такими галантными манерами до сих пор не обзавелся женой.

— На самом деле эти лукавые создания имели в виду не мою галантность, — засмеялся Том, — а мой тугой кошелек, Патрик! Но я предпочитаю независимое существование, мои дорогие, а моими наследницами являются дочери Розамунды. Она моя самая близкая родственница. Мы с ней как родные брат и сестра.

— И я никогда не имела друга лучше, чем ты, Том! — с чувством заметила Розамунда. — Мы с Патриком сейчас уходим, а ты можешь продолжать развлекаться до тех пор, пока не придет пора уезжать. Это случится уже на днях. — Розамунда послала кузену воздушный поцелуй и вместе с лордом Лесли покинула тронный зал.

В тесной спальне, ставшей их убежищем в эти дни, Розамунда и ее любовник не спеша разделись и приготовились лечь в постель. Он продолжал давать ей уроки терпения, хотя для нее это было не так-то просто. Снова и снова она спрашивала себя, как могло случиться, что она полюбила так глубоко, так беззаветно этого мужчину, о существовании которого не подозревала еще месяц назад. Сегодня она не могла найти ответ на этот вопрос, точно так же как и вчера, и вряд ли сумеет найти его в будущем. Она знала лишь одно: ей необходимо быть с Патриком, в его объятиях, в его постели.

— Что подумает о нас твой сын? — спросила Розамунда, распуская шелковые ленты, стягивавшие ворот ее нижней сорочки.

— Он подумает, что мне посчастливилось снова найти любовь, — ответил граф Гленкирк. — Хотя моя невестка, несомненно, сочтет меня ненормальным. Она воскликнет что-то вроде: «Как, милорд, в вашем-то возрасте!» — и надменно подожмет тонкие губки. У Анны слишком холодное сердце. Жаль, что Адам не догадывался об этом до того, как оказался с ней в постели. Впрочем, он доволен своей женой. Похоже, ему удалось найти к ней подход, несмотря на ее склочный характер.

Патрик снял с Розамунды нижнюю сорочку и вскользь коснулся поцелуем ее обнаженных плеч.

— Интересно, мы с ним когда-нибудь встретимся? — спросила Розамунда и стала расстегивать на Патрике рубашку. — Он больше похож на тебя? Или на мать?

— Он тоже высок ростом и, по мнению окружающих, унаследовал мои черты, но глаза у него от матери. Ни у одной женщины я не видел таких дивных синих глаз, как у моей Агнес, и Адам унаследовал это чудо. По-моему, именно глаза привлекли к нему внимание его жены. — Патрик привлек Розамунду к себе. — Мне нравится чувствовать, как твои соски трутся о мою грудь, — прошептал он волнующим голосом.

Розамунде достаточно было ощутить рядом с собою его сильное горячее тело, чтобы в глазах у нее потемнело от наслаждения.

— Ты совсем не похож ни на Оуэна, ни на Хью.

— Я рад, — ответил Патрик, целуя Розамунду в губы. Она чувствовала, как упирается ей в живот затвердевшее мужское копье.

— Ты когда-нибудь снимешь с себя эти проклятые штаны? — капризно проговорила Розамунда и в нетерпении провела рукой по напряженной плоти.

— Ай-ай-ай, девушка! Какая вы несдержанная! — лукаво пожурил ее Патрик.

— Я ужасно несдержанная, когда имею дело с тобой, Патрик Лесли! Скажу тебе больше: я вообще превращаюсь в бесстыжую развратницу!

— Придется мне дать тебе урок послушания, Розамунда! Любовь приносит гораздо больше наслаждения, если ты занимаешься ею не спеша. Ты собралась наброситься на меня как голодный зверь, но я этого не допущу. — Патрик выпустил Розамунду из объятий, чтобы раздеться, затем снова привлек ее к себе, повернув спиной, чтобы удобнее было держать в ладонях ее пышные груди. Он нежно ласкал их, осторожно поводя своей возбужденной плотью по ее ягодицам.

Розамунда вздохнула и расслабилась, отдаваясь его сильным рукам. Патрик оказался прав. Неторопливые ласки гораздо лучше поспешного совокупления. Дразнящие, нежные прикосновения возбуждали Розамунду все сильнее.

— Ох, Патрик, — со вздохом наслаждения произнесла она, — это так прекрасно!

— Мы только начали нашу игру, любовь моя! — тихим, с хрипотцой голосом отвечал граф. Он повернул Розамунду к себе лицом и раздвинул языком ее губы.

Розамунда издала тихий стон страсти. Тогда Патрик поднял ее на руки, уложил на кровать и лег рядом. Ее тело оживало под ласками его больших рук. Он перевернул Розамунду на живот и стал гладить ей спину и плечи, постепенно опускаясь все ниже, пока не достиг ее тугих ягодиц.

— Конечно, это гораздо лучше делать с лосьоном или хотя бы с маслом, — пояснил Патрик. — В Сан- Лоренцо умеют ухаживать за телом, Розамунда, и я непременно познакомлю тебя с мастерами этого дела. Вот увидишь, тебе это понравится, любовь моя.