– Ты кто?

– А тебе зачем?

– Я должна знать, с кем разговариваю. И вообще, джентльмен должен представиться даме.

В раздавшемся в ответ хрюканье мне удалось различить явственное «хи-хи-хи».

– Я здесь сторожу! – загромыхало в ответ. – Теперь вот тебя буду караулить и еду тебе давать. А если тебе чего надо, ты должна мне сказать.

Я сразу же ответила:

– Надо!

– Чего?

– Трон из слоновой кости с жемчугами!

– Ладно, скажу шефу! До свиданья.

– Слава труду!

В ответ опять послышалось веселое повизгиванье, и все стихло.

Я занялась хозяйством. Сигареты и спички положила в целлофановый пакет. Хлеб съела и запила водой из кувшина, которая вопреки ожиданиям не была тухлой. Потом закурила, очень осторожно, стараясь определить, не испытываю ли каких-либо подозрительных ощущений. Могли ведь подсунуть всякую гадость – наркотики, например.

Появилась еще одна тема для размышлений. Похоже, у меня не будет недостатка в пище для ума. Почему мне дали сигареты?

В свете коптилки было видно, как дым от сигареты тянулся вверх, клубами повисал там и понемногу вытягивался в дыру. Воздух в темнице трудно было назвать свежим. А если дыру заткнут? А если я в отчаянии буду палить сигарету за сигаретой? Да, очень разумно предоставить сигареты узнику, если хочешь, чтобы он поскорее загнулся. А может, этот дым позволяет наблюдающим за мной определить, что я делаю?

Решив свести курение до минимума, я вернулась к размышлениям о конструкции и планировке замка. В конце концов высоту, вернее, глубину я определила. Оказывается, я находилась на девятом этаже здания, поставленного с ног на голову и вкопанного в землю. Причем над землей торчали подвалы и фундамент. Меня даже несколько развлекла такая оригинальная постройка. Потом я приступила к определению сторон света. Сделать это было непросто, так как я плохо знала замок.

Я еще не пришла ни к каким достойным внимания результатам, когда сверху опять послышался голос. Теперь орал шеф собственной персоной:

– Эй, послушай! Где ты там?

– Нет меня! Испарилась. Чего тебе надо?

– Что означает трон? Что ты хочешь сказать этим?

Все-таки трудно было разговаривать в таких условиях, когда приходилось кричать изо всех сил. Сначала я никак не могла понять, о каком троне он говорит. Потом вспомнила.

– А что? У тебя нет трона?! – В моем крике слышались одновременно и удивление, и недоверие.

– Какого трона, черт возьми?

– Золотого! С жемчугами!

Молчание. Видимо, он переваривал мою просьбу. Потом громко спросил:

– Ты там не спятила часом?

– Ладно, согласна на диван. Но обязательно крытый фиолетовым сафьяном.

До него наконец дошло, что я издеваюсь над ним.

– Ну что же, сделаем! Выпишу фиолетовый сафьян и велю обить диван. А к тому времени, когда его изготовят, ты уже не будешь так веселиться.

Он удалился. Я опять принялась за размышления – правда, принявшие несколько иное направление. Пожалуй, все это значительно серьезней, чем я думала. Шутки шутками, но в этой промозглой дыре я уже через несколько недель погублю свое здоровье. Мокрый пол, мокрые стены… Сидение на камне уже сейчас отдавалось во всех косточках, я мечтала лечь, но уж очень отвратительно выглядела прогнившая солома. На чью-либо помощь мне рассчитывать нечего: никто не знает, где я высадилась, никто не видел, как я ехала сюда… Кто может добраться до этих ужасных подземелий, находящихся, наверное, на уровне Луары? Этот бандит может продержать меня здесь до конца моих дней, и никто ему не помешает. А если даже меня и выпустят отсюда когда-нибудь, какой я выйду?

Живое воображение позволило мне представить себя, и волосы встали дыбом от ужаса. И опять дикая ярость охватила меня. Этот негодяй распоряжается мной, хочет отнять у меня часть жизни. Столько вокруг солнца, воздуха, люди вокруг живут как им хочется, а меня заточили в этом подземелье без всякой моей вины. Так нет же, я выйду отсюда, и выйду сама, не нужно мне его милости!

До самого вечера перебирала я всевозможные варианты побега. Чего только не приходило в голову! Вскарабкаться по веревке, на которой мне спускали пищу, высадить дверные петли… Обдумывая эти возможности, я ходила, садилась, опять вставала, потом опять садилась, стараясь менять позу и все чаще поглядывая на солому. Наконец я поняла, что больше не выдержу. Разорвав целлофановый пакет, я покрыла им солому. Будем считать, что это защита от влаги. Незаконченный шарф послужит защитой от холода. Когда я разворачивала вязанье, из него выпал крючок. Им я нацарапала на камне черту, решив вести календарь, как это принято у заключенных.

Черта провелась очень легко, что натолкнуло меня на мысль начертить на камне план замка – тогда можно будет нагляднее его представить. Идея оправдала себя. Я помнила, где находилось солнце, когда мы въезжали во двор, помнила, сколько было времени в тот момент, и без труда определила стороны света. На соседнем камне я начала восстанавливать по памяти внутренний план замка.

Где-то около полуночи я уже точно знала, какая стена моей темницы северная, а какая южная. Пока мне это было ни к чему. Задумалась же я вот над чем: по моим подсчетам выходило, что вокруг моего подземелья не было других помещений – одно-одинешенькое, как несчастная сирота, оно было выкопано в холме над Луарой. Как это можно использовать?

Измученная, я наконец заснула, скрючившись на целлофане, и проснулась, стуча зубами от холода, вся промокшая и закоченевшая. На здоровье я никогда не жаловалась и вынослива была на редкость, но тут… К ранее намеченным болезням надо, пожалуй, добавить еще и воспаление легких. Нет, решительно следует что-то предпринять.

Больше всего воды было на полу, где она накапливалась, стекая со стен. Правда, часть ее уходила в щели между камнями, но лишь небольшая часть. С неимоверными усилиями мне удалось перекатить большие камни в другое место – не скажу, что более сухое, но, как мне показалось, менее мокрое. Затем крючком я немного расширила щели между камнями в самом нижнем углу камеры. Вроде бы помогло. И, уж во всяком случае, я немного согрелась во время работы.

Рев стражника застал меня в тот момент, когда я перекладывала камни, пытаясь соорудить из них ложе.

– Эй, ты! Жива?

– Отвяжись! – заорала я злобно, так как от неожиданности у меня дрогнула рука и камень придавил палец. – Какого черта задаешь глупые вопросы?

– Так я же говорил! Если померла, не получишь еды! Опорожни корзину и верни кувшин!

Вынимая из корзины те же продукты, что и вчера, я обратила внимание на ее форму. Это была не обычная корзинка, а как бы плетеный прямоугольник с дном. Я проследила за ней, когда страж поднимал ее, и увидела, что дыра в потолке как будто увеличилась. По всей вероятности, пробитое в толще свода отверстие сужалось кверху и предназначалось также для наблюдения за узником. Надо будет проверить.

– Эй, ты! – крикнула я стражнику. – И много у тебя подопечных?

– Нет, ты одна. Когда-то было много, а теперь никого нет!

– Скучно тебе, должно быть?

– Чего?

– Скучно, говорю? – заревела я, как раненый лось. – Работы мало!

Сверху раздалось что-то напоминающее обиженное фырканье:

– Еще чего! Работы хватает! И не твоя это забота, лучше о себе позаботься!