шедевр.

Сказать Винченцо, что ли? Оценит ли? Это не купил-перевез-продал. Быстрого обогащения не получится. Искусство не всегда сиюмоментно, иногда величие гения способны оценить только потомки, иногда далекие.

Ни завтра к вечеру, ни послезавтра вывески не было. Подождав еще день, пошел в мастерскую к художнику сам. Незаконченный натюрморт так и стол в углу, вывески в ближайших углах не наблюдалось тоже. Художник, не обращая внимания на мой приход, сосредоточенно писал на холсте.

– Стойте так! Чуть левее голову.

Постояв так с полчаса, я подошел к художнику. Ешкин кот! На холсте был я собственной персоной. Лицо – точная копия, одежда, правда, не моя – богаче, с жабо и синим камзолом. Художник меня явно приукрасил. Фона пока не было. Но за этим дело, я думаю, не станет.

– Вот! – Художник гордо посмотрел на меня. – Скоро портрет будет готов. Еще пара дней…

– Господин Рембрандт, я заказывал вывеску!

– Да что вывеска – успеем, давно не встречал такую фактуру, как я мог не написать? Синьор, наберитесь терпения.

Ну что с ним поделаешь? С великими не поспоришь. Подождем, тем более, у меня никогда не было портрета, а уж кисти известного художника – и подавно.

«Ладно, – идя домой, размышлял я. – Пусть будет портрет, а вывеска – ну днем раньше, днем позже».

Работа над портретом затянулась на пару месяцев. Хорошо, что я понял, что вывески мне от Рембрандта не видать, и подстраховался у другого художника, порекомендованного местным аптекарем. Тот не заморачивался, что сказано, то и сделал, точно в срок.

Винченцо сдержал слово – вывел меня в свет. На состоявшуюся вечеринку захватил и меня. Купцы порешили свои торговые дела и приступили к делу более приятному – танцам, вину. В зале на балкончике играл небольшой оркестр, синьоры приглашали синьорит. Я не танцевал, присматривался, как это делали другие. Мой приятель Винценцо не пропускал ни одного танца и подошел ко мне раскрасневшийся.

– Чего стоишь, не танцуешь?

– Не умею танцевать ваши танцы. Пока посмотрю.

– Присматривайся, но не очень долго, посмотри, какие дамы, и, по-моему, некоторых ты не оставил равнодушными.

Конечно, почти все итальянцы брюнеты, да и мелковаты телосложением. Не заметить блондина ростом метр восемьдесят было трудновато. Одет я был по итальянской моде, выбрит, в отличие от русских купцов или мастеровых. До Петра на Руси чужеземцев и узнавали по выбритому лицу. Иногда я замечал на себе любопытные женские взгляды.

К одной из женщин, что сидела за столиком, я подошел сам, вежливо поклонился, спросил разрешения присесть. И подошел не из-за мужских желаний, а просто увидел на руке липому. Дама искусно прикрывала липому то веером, то другой рукой, но глаза врача не обманешь.

– Синьорита, прошу меня извинить, я могу помочь вам избавиться от этой штуковины. – Я указал на липому.

Дама покраснела и убрала руку со стола:

– Нет-нет, со мной все в порядке.

Ну что же, зачем быть нахальным, было бы предложено. Однако через пару дней дамочка заявилась ко мне, хотя адреса я не давал. Смущаясь и краснея, она поздоровалась и попросила извинить ее за легкомысленный отказ. Так-то лучше.

После осмотра я предложил вырезать липому прямо сейчас. Дама что-то лепетала о том, что она боится, но я пообещал постараться сделать не больно, предложил для храбрости стакан вина, предварительно накапав туда настойки опия. Когда прошло полчаса, достаточных для действия лекарства, я сделал небольшой разрез, вылущил липому из ложа, аккуратно зашил рану конским волосом, забинтовал.

Я не зря бегал в Москве учиться к пластическим хирургам. Такой шовчик после заживления будет почти незаметным. Наказав даме завтра и несколько последующих дней ходить на перевязки и не мочить повязку, я проводил ее до выхода, где ждала коляска.

Несколько дней дама аккуратно посещала меня для перевязок. Через неделю я снял швы. Шовчик был просто загляденье – аккуратный, пока красный, но я пообещал даме, что через пару месяцев он станет незаметным.

Дама расплатилась, бурно проявила свой итальянский темперамент водопадом комплиментов. Первый пациент есть! Начало в Венеции положено.

Через несколько дней появился второй – торговец кожами с сильным порезом руки, – соскочил нож, он вспомнил меня по вывеске. Потихоньку я набирал пациентов. Но работа была невелика по объему и довольно рутинная.

Однажды я гулял по центру города, впереди остановилась коляска; поддерживаемая слугой, из нее вышла молодая синьора. Лицо ее было бы красиво, если бы его не портил нос – довольно некрасивый, да еще и с бородавкой на кончике. Я стал мысленно прикидывать ход операции, когда меня толкнул слуга:

– Чего пялишься на госпожу? Хочешь неприятностей от дожа?

– При чем здесь дож?

– Невежа, это одна из дочерей дожа.

Ах, вот оно что! Стоило крепко подумать, прежде чем предлагать свои услуги. В случае удачи – понятно, но в противном случае – галеры будут еще не самым тяжким наказанием.

Я решил рискнуть. Дождавшись, когда синьорита выйдет из магазина, я приблизился, вежливо поклонился, взмахнув шляпой.

– Осмелюсь побеспокоить ваше высочество, я хирург и могу попробовать исправить ваш нос.

– Кто вы такой? Я вас не знаю.

Я еще раз взмахнул шляпой:

– Кожин, Юрий Кожин, хирург из Московии.

– Не слышала о таком, оставь адрес моему слуге, я подумаю.

Поклонившись, я отошел. Слуга толкнул локтем и прошипел:

– Ты хорошо подумал, деревенщина?

Через день к моему дому подкатил экипаж. Слуги проводили ко мне знатного господина. Во взгляде и поведении чувствовалась властность, привычка повелевать. Одет во все черное, на шее массивная золотая цепь, пальцы унизаны перстнями.

– Я управляющий дворцом дожа, любимая дочь властителя сказала отцу, что на улице к ней подошел хирург и предложил свои услуги. Правда ли это?

– Правда, я не отказываюсь от своих слов.

– Знаешь ли ты, что дож приглашал лучших медиков еще несколько лет назад, даже привозил из Франции и Англии, никто даже не взялся.

– Не знаю, но я берусь.

– Тебя одолела гордыня, как ты можешь обещать несчастной девочке то, за что не взялись самые знаменитые медики?

– В конце концов хуже, чем есть, не будет, а я рискую многим.

– Нет, не многим, ты просто рискуешь своей головой. После услышанного ты все-таки хочешь рискнуть?

– Я не переменил своего решения.

– Хорошо, я передам твои слова дожу. Кто может засвидетельствовать твое мастерство?

Я перечислил несколько человек, в первую очередь Винченцо.

– Да, я знаю синьора Винченцо, это достойный человек.

Прошло два дня. Ближе к вечеру к дому подъехала карета, и уже знакомый управляющий дворцом дожа Джузеппе Витарди вошел в дом.

– Вас приглашает к себе дож. Пожалуйста, оденьтесь поприличней, и прошу в карету.

Он окинул скептическим взглядом мое жилье и вышел. Быстро, по-армейски я переоделся в свое лучшее