– Ой-вей! – ехидно воскликнул агент. – Что ж, остается надеяться, что страдания, которые выпадут на твою долю, когда это безумство закончится, выльются в новую, еще более увлекательную книгу.

– Какой цинизм! – рассмеялась Эмили. – А вдруг он решит, что настало время остепениться, и попросит меня выйти за него?

– Если Майкл Девлин попросит твоей руки, солнышко, я сам поведу вас к алтарю в церкви Святой Анны, как порядочный посаженый отец. Но я позвонил, только чтобы удостовериться, что все в порядке и что завтра я должен условиться о времени переговоров с Джей-Пи. Перешли мне по электронной почте то, что написала. До встречи с Джей-Пи я еще успею все прочесть.

– Прямо с утра, Эрон. Да… никто в бизнесе, кроме вас и Савы, не знает о нашем романе. Не хочу, чтобы о нас сплетничали.

– Значит, теперь ты не только совратила его, но и задумала выследить и потащить к алтарю, – хмыкнул мудрый Эрон. – Что ж, доброй охоты, милая. Позвоню через несколько дней и сообщу новости. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, и передай привет Керку.

Эмили повесила трубку, заперла дом на ночь и ушла в спальню. Она не собирается выслеживать Девлина. Просто загонит его до потери сознания, свяжет и поведет на веревочке в церковь. Им обоим давно пора покончить с холостой жизнью.

– Что будет со мной, когда ты закончишь книгу? – спросил Джастин Траэрн, герцог Малинкорт, свою создательницу. Оба стояли в библиотеке.

– О, Траэрн, этот роман навсегда обессмертит тебя! – заверила Эмили.

– Тебе следовало бы написать продолжение. Разве я не самый интригующий и интересный герой, когда-либо появлявшийся в твоих книгах?

– Во всяком случае, самый самоуверенный, – рассмеялась Эмили.

– А вы – великолепная герцогиня, мадам.

– Я дала вам герцогиню, достойную вас, милорд. Каро – идеальная жена для вас. Чтобы угодить вам, я сделала ее похожей на меня. А вот вы – точная копия Майкла Девлина. Но вы не Девлин, а я не Каро.

– Ты Каро, когда лежишь в моих объятиях, – коварно усмехнулся герцог. – Иначе как ты испытываешь те эмоции, которые чувствует она, дорогая моя?

Он взял ее руку и притянул к себе.

– Скажите, мадам, где вы бываете, когда исчезаете из Малинкорта? Я не верю в существование любовника, зная, как вы честны и благородны.

Он обнял ее и взглянул в маленькое личико сердечком.

– Милорд, умоляю, не спрашивайте и позвольте мне выполнить свой долг, – выдохнула герцогиня. – Я не опозорю вашего имени, и вам придется довольствоваться моим словом.

Прикосновение его сильного тела пьянило ее. Как ей хотелось бы навсегда оставаться в его мощных руках, где так тепло и безопасно… Но этому не суждено быть. Ей еще нужно отомстить тем, кто сначала обесчестил, а потом зверски убил ее мать и теток, особенно младшую, ее дорогую Луизу.

Герцогиня крепче прижалась к широкой груди мужа. Он не знал о том лете, три года назад, когда она вместе с матерью уехала навестить деда во Франции. Ее отец, граф Четуин, не хотел их отпускать. Политическая ситуация во Франции ухудшалась с каждым днем. Но Клер, ее прелестная мать, смеялась над страхами мужа.

– Опаснее всего в Париже, дорогой, – твердила она. – Мы же с Каро отправляемся в Нормандию. Там спокойно. Кроме того, папа дружит с маркизом де Лафайетом и его кругом. Во Франции необходимы перемены, а короля и королеву давно пора образумить. Мне всегда было жаль бедную маленькую австрийскую принцессу, которой пришлось стать женой жирного Людовика. Но всем известно, что мой отец, герцог, и вся его большая семья поддерживают революцию. Так что мы в полной безопасности, сердце мое.

Итак, они переплыли Ла-Манш на яхте графа Четуина, чтобы провести несколько месяцев с родителями графини. Сначала то лето ничем не отличалось от предыдущих. Леди Кэролайн Торнтон жила в очаровательном маленьком замке деда и бабки. Сестры матери тоже были с ними. Средняя сестра и ее семья жили в области Луары. Младшая была почти ровесницей Кэролайн. Они проводили время, гуляя в саду или катаясь на лошадях. На следующий год Кэролайн предстоял первый лондонский сезон, и Луиза тоже была приглашена в Англию: о балах и развлечениях в столице Франции не могло идти речи. Обе девушки любили болтать о платьях, которые нужно сшить к сезону, о мужьях, которых скоро найдут в обществе.

Погода была жаркой и солнечной. Все казалось таким чудесным, что девушки и помыслить не могли, что истекают последние минуты их счастливой жизни.

Однажды у ворот замка появилась толпа оборванцев и потребовала их впустить. Сначала герцог поколебался, но все же разрешил неизвестным войти. Он был добрым сыном революции. Но его арестовали и обвинили в измене республике. Анонимный донос на него был опущен в ящик, установленный Комитетом общественной безопасности. Герцога обвинили в том, что он обобрал и обманул некоего гражданина Аграмана. Обыскав замок, они объявили, что все припасы в кладовой были силой отобраны у вышеуказанного Аграмана.

Герцог пытался протестовать. В кладовой хранился обычный запас еды для его большой семьи и слуг. Что же до гражданина Аграмана, то он служил у герцога конюхом и был пойман на краже вина из погребов герцога, а также еды из кухни. Ему дали всего десять плетей и уволили со службы. Герцог объяснил, что если гражданин Аграман был голоден, то должен был прийти к хозяину и тот дал бы ему еды из собственных запасов. Но герцогу и раньше докладывали о воровстве конюха и о том, что он продавал украденное в деревне по завышенным ценам.

Герцога не захотели слушать. Его увели, а домашних заперли в замке. Через несколько дней они получили известие, что герцога судили, признали виновным в преступлениях против Республики и отвезли в Кан на казнь. Его тело так и не вернули родным.