стянула обрывки неглиже и небрежно сбросила на пол. Он снова стал целовать ее, пока голова Каро не закружилась.

– Знаешь ли, моя обожаемая женушка, что я собираюсь сделать с тобой?

– Овладеешь мной, – прошептала она. – И я хочу этого, Траэрн! Хочу безмерно!

Но он не отступил от своих намерений и вновь стал целовать каждую клеточку ее тела, поворачивая ее в своих объятиях, как безвольную куклу, возбуждая губами и языком, пока огонь не охватил ее.

Однако когда его палец вошел в ее тело, она немного испугалась. Герцог ощутил ее беспокойство и стал тихо успокаивать. Тем временем к первому пальцу присоединился второй. Он стал ласкать ее, и она загорелась желанием… доселе не испытанным желанием… И громко вскрикнула, когда пальцы выскользнули из лона и коснулись розового бутона, скрытого влажными складками. Он теребил чувствительный крохотный бугорок, пока она едва не всхлипнула от жгучего голода, пробужденного в ней этим мужчиной.

Он оседлал ее нагое тело, раздвинул молочно-белые бедра и направил любовное копье в лоно. Девственное препятствие быстро поддалось, и он стал яростно объезжать Каро, с силой вонзаясь в тугие ножны. Сначала она только тихо стонала, но вскоре уже почти кричала от наслаждения. И в тот момент, когда мир взорвался, герцог низко наклонился и прошептал:

– Я обещал тебе, Эмили, что мы пустимся в замечательное приключение, и, как видишь, верен своему слову.

Ее оргазм продолжался короткими, жаркими взрывами, но, услышав свое имя, Эмили распахнула глаза.

– Траэрн! – ахнула она, но тут же лишилась сознания под натиском его любовных соков.

Очнулась она в собственной постели. За окном занимался рассвет, а экран телевизора рябил полосами.

Эмили Шански не могла пошевелиться. Ночная рубашка задралась до талии, а между бедрами было липко и мокро. Господи! Что с ней случилось? Эмили оказалась на месте герцогини Каро… по крайней мере, она так считала. Но герцог знал, что она здесь. И в момент идеального наслаждения дал ей это понять, назвав по имени.

На секунду Эмили испугалась. Наверное, интерактивное общение с новыми персонажами – не такая уж хорошая мысль. Но, нужно признать, она куда более спокойна теперь, чем восемь часов назад, когда только включила «Ченнел». Куда подевалось терзавшее ее сексуальное напряжение?

Эмили встала с постели и, как была босиком, поспешила наверх, в свой кабинет. Нужно немедленно записать только что виденную сцену, прежде чем она померкнет в памяти.

Если повезет, она допишет роман до этого места, прежде чем приедет Девлин. Будет ли он доволен ею? Боже, как она на это надеется! Карьера была единственной вещью в мире, которая значила для нее все. И если для спасения этой карьеры придется вставлять в романы утонченные эротические сцены, значит, так тому и быть. Кроме того, в этом ей помогут два любовника.

Она включила компьютер и уселась. Два любовника! Конечно, Девлин считает, что он целиком обязан подобной метаморфозе… что ж, пусть обманывается!

Эмили лукаво усмехнулась. «Ченнел» – это нечто, принадлежащее исключительно женщинам. Мужчинам о нем знать не обязательно. По крайней мере так заявила Рина, когда открыла Эмили тайну «Ченнела», восхитительный и неприличный маленький секрет. Но хотя Эмили часто смотрела «Ченнел» в роли наблюдателя, чтобы проверить правдоподобность некоторых сцен в романах, нужно признать, что активное участие в фантазии даже приятнее. И теперь Эмили впервые в жизни решила, что тоже хочет позабавиться.

Она принялась энергично печатать и спустилась вниз только через четыре часа.

День был таким же теплым и ясным, как предыдущий – холодным и дождливым. Эмили проголодалась и решила приготовить воскресный завтрак, хотя было утро понедельника. За ней должны были заехать Рина и Сэм, чтобы отвезти на парад в честь Дня поминовения погибших в войнах,[8] а потом они собирались пообедать в клубе. Французский тост![9] Вот что ей нужно! Французский тост с маслом, сиропом и колбасками!

Едва она принялась готовить, как зазвонил телефон. Подняв трубку, Эмили услышала голос Девлина, и сердце забилось немного быстрее.

– Я уже вернулся. В Лондоне ужасно одиноко, особенно без тебя. Хочу, чтобы ты была рядом. Не возражаешь, если я возьму в четверг выходной и вечером приеду к тебе?

– Только если согласишься съесть со мной в постели бараньи отбивные и спаржу! – выпалила она, счастливо улыбаясь. – И клубнику в шоколаде, с ликером «Гран Марнье». Да, и не забудь про миску со взбитыми сливками.

– Не обещаю использовать взбитые сливки только для клубники, – засмеялся он.

– Где же ты думаешь их использовать? – осведомилась она, почти видя его ухмылку.

– Обмажу тебя и стану медленно облизывать, – пообещал он.

– Приезжай пораньше, – попросила она.

– Обязательно, – заверил Девлин перед тем, как попрощаться.

Переворачивая колбаски на сковородке, Эмили решила, что реальность все же куда лучше. Он скучает по ней. Что ж, она безумно истосковалась по нему.

Совещание сотрудников издательства «Стратфорд пабликейшнз», обычно проводимое утром во вторник, подходило к концу. Во главе огромного стола сидел задумчивый Мартин Стратфорд, вертевший в руке чашку с остатками кофе. Сколько совещаний он уже провел за этим столом?

Ему не терпелось поскорее выбраться в летний домик на северной стороне Восточного Лонг-Айленда. Сейчас, в середине июля, оставаться в городе было невыносимо.