превращены в вампиров».
Это снова прозвучал холодный внутренний голос. На сей раз она впервые поняла, о чем он говорит… тогда же, когда он давал ей советы насчет серебра и волков, Ханна была в совершенном замешательстве.
Тьерри хотел, чтобы она носила это кольцо. Он заявил, что оно защитит ее. Но возможно, это был еще один из его трюков. Если кольцо обладает какими-то чарами, то они могут помочь Тьерри управлять ее сознанием.
Ханна провозилась около часа, прежде чем ей удалось избавиться от кольца. Она испробовала все: и мыло, и масло, и вазелин, пытаясь стащить его, до боли выкручивая палец, пока он не покраснел и не распух. Тогда она достала маленький пинцет из набора палеонтологических инструментов и попыталась поддеть ободок кольца как рычагом и отделить стебель от цветка. Но ничего не помогало, пока наконец пинцет не соскользнул и из неглубокого пореза не брызнула кровь. Как только кровь попала на кольцо, оно поддалось, и Ханна быстро сдернула его.
Она остановилась, тяжело дыша. Борьба с маленьким металлическим ободком изнурила ее, и она больше ни о чем не могла думать. Зашвырнув кольцо в корзину для бумаг, стоявшую у нее в спальне, Ханна едва дотащилась до постели.
«Я устала… я так устала. Я подумаю обо всем завтра, попытаюсь во всем разобраться. Но сейчас… пожалуйста, дайте мне просто заснуть».
Уже лежа в постели, Ханна продолжала чувствовать дрожь во всем теле и боялась, что не сможет заснуть. Но, несмотря на возбуждение, в голове у нее поплыл туман и она быстро начала погружаться в сон. Она повернулась на бок и позволила себе отключиться.
Ханна Сноу заснула.
Хана из Триречья открыла глаза.
Замерзшая и несчастная, она стояла у бурной реки и чувствовала, как ветер продувает насквозь ее одежду. Как одиноко!
Неожиданно из прибрежных кустов выскочил Арно. С ним были несколько охотников, все с копьями в руках. Они со всех ног помчались за чужаком. Хана крикнула, чтобы предупредить юношу, но уже поняла, что шансов у него нет. Через несколько минут из темноты до нее донесся шум. А затем она увидела, как охотники тащат чужака назад, окружив его со всех сторон.
— Арно… не трогай его! Пожалуйста! — отчаянно закричала Хана, пытаясь преградить мужчинам путь. — Разве ты не видишь? Он мог навредить мне, но не сделал этого! Он не демон! Он просто ничего не может с собой поделать!
Арно оттолкнул ее плечом:
— Не надейся, что сама избежишь наказания!
Хана бежала за ними до самой пещеры, и все внутри у нее сжималось от страха.
К этому времени люди, разбуженные охотниками Арно, уже знали, что произошло. Небо начинало светлеть, наступал рассвет.
— Ты сказала, что мы должны подождать: может, Богиня Земли скажет тебе что-то о демоне, когда ты будешь спать, — обратился Арно к Старой Матери. — Она сказала?
Старая Мать печально взглянула на Хану, затем посмотрела на Арно и покачала головой. Потом, словно передумав, она повернулась к охотникам, но Арно опередил ее:
— Тогда убьем его и покончим с этим. Ведите его сюда! — громко приказал он.
— Нет! — вскрикнула Хана.
Но что она могла сделать? К тому же ее схватили чьи-то сильные руки, и она была не в состоянии вырваться. Юноша взглядом попрощался с ней, когда его, окруженного копьями, выводили из пещеры.
И тут начался настоящий ужас.
Ничего подобного Хана и представить себе не могла… она была уверена, что даже шаманы никогда о таком не слыхали.
Чужак оказался существом, которое не могло умереть.
Арно первый пронзил его копьем. Бледно-серый кремневый наконечник вонзился в бок чужака, и из раны хлынула кровь. Хана сама видела это. Ей удалось выскользнуть из рук удерживавшего ее охотника, и она выбежала из пещеры, все еще пытаясь как-то помешать палачам.
Но вдруг рана у юноши затянулась, и кровь перестала течь.
Все ахнули. Арно не мог поверить своим глазам. Он поднял копье и ударил снова. А затем глядел, раскрыв рот, как и новая рана побледнела, а потом затянулась. Он стал наносить удар за ударом. Но только те раны, в которые копье погружалось вместе с частью древка, оставались открытыми.
— Он демон… — прошептала одна из женщин.
Все были перепуганы. Но никто не двинулся с места. Оставить чужака и позволить ему уйти было слишком опасно.
Хана заметила, что с людьми что-то произошло. На их лицах появилось что-то новое, устрашающее. Страх перед неизвестным изменил их, сделав жестокими. Люди ее племени прежде никогда не мучили даже животных, добивая раненых сразу. Но сейчас их трудно было узнать… Они издевались над человеком.
— Может, он и демон, но он истекает кровью, — прошептал один из охотников, нанеся очередной удар. — Он чувствует боль.
— Принесите факел, — сказал кто-то. — Посмотрим, станет ли демон гореть!
То, что произошло дальше, превратилось в кошмар. Хане показалось, что она попала в центр урагана; она видела все, что происходит вокруг, пыталась бороться, но не могла ничего сделать.
Отовсюду сбегались люди. Они тащили факелы, каменные топоры, кремневые ножи… Племя превратилось в одно огромное существо, единое стадо, упивающееся собственной жестокостью. Оно потеряло разум и стало неуправляемым.
Хана с отчаянием взглянула в сторону пещеры, где Старая Мать осталась лежать на своей подстилке. Помощи от нее ждать было нечего.
Люди кричали, жгли чужака огнем, бросали в него камни. Он упал, истекая кровью, с дымящимися от ожогов ранами, не в состоянии сопротивляться. Но он не умирал. Он пытался уползти.
Хана тоже кричала… она все время кричала и плакала, колотила охотников по плечам, а они отшвыривали ее в сторону. И это все продолжалось и продолжалось… Даже маленькие мальчики, расхрабрившись, выбегали вперед и бросали в чужака камнями.
Но он все не умирал.
Хана почти теряла сознание. Ее горло разрывалось от крика, а в глазах стоял туман. Она больше не могла всего этого видеть, не могла выносить запаха крови и горящей плоти, слышать звуки ударов… Но деваться было некуда. Выбраться отсюда не было никакой возможности. Это была ее жизнь… Она должна была оставаться здесь и сходить с ума…
Глава 8
Задыхаясь, Ханна сидела в кровати.
Некоторое время она не могла вспомнить, где находится. Через щель в занавесках проглядывал бледный рассвет — почти как тот, который видела Хана, — и она подумала, что ее кошмар все еще продолжается. Но постепенно предметы в комнате стали видны отчетливее. Книжный шкаф, набитый книгами и увенчанный окаменелым трилобитом на подставке. Туалетный столик, загроможденный всякой всячиной. Плакат с изображением велоцираптора и тираннозавра.
«Это я. Я помню себя».
Никогда еще Ханна не была так счастлива от этой мысли и никогда так не радовалась пробуждению.
Но этот сон… только что приснившийся ей, — он был о том, что с ней произошло… Конечно, это случилось давным-давно, но ничего в ее сне не напоминало те давние времена, когда, скажем, жили
