связывало все эти происшествия то, что везде мелькали показания свидетелей о том, что вроде бы убийцами были молодые ребята.
А еще вспомнил Саркис недавнюю смерть Никольского, его ближайшего коллеги и его секретарши. Что убийства так и не были раскрыты, наоборот, менты как-то притормозили расследование этого дела…
Вспомнил и смерть брата Дяди Жоры…
Вспомнил и ответил:
— Да, мы договорились. Цена меня устраивает, остается только два вопроса, когда и сколько?
— Мы свяжемся с вами через три-четыре дня.
Вампир встал, вслед поднялся и Крейзи.
— Счастливо оставаться.
Поднялся и Саркис, намереваясь проводить ребят. Они вышли из комнаты и спустились по витой лестнице на первый этаж, где вокруг небольшого стеклянного столика на кожаных диванах расселись недавние участники беседы.
Ничего не говоря, Саркис подошел к двери, и охранники расступились, пропуская босса.
Под удивленными взглядами сидящих ребята вышли во двор, и тут к Саркису подошел один из тех, кто проверял их на входе. Он что-то прошептал Саркису на ухо, и тот повернулся к пацанам:
— Белая «десятка» и черная «тойота»…
— Наши, — ответил Вампир, не дожидаясь конца вопроса.
Саркис кивнул и сказал охраннику:
— Выпусти их.
Охранник пошел к калитке, а Саркис сунул руку в карман и вытащил небольшой черный картонный прямоугольник. Золотыми буквами на нем было напечатано:
КАРПЕТЯН САРКИС САРКИСОВИЧ, президент ассоциации «Золотая перчатка», заслуженный мастер спорта России по боксу.
И телефоны. Штук пять или шесть, включая домашний, мобильный и рабочий.
— С этой визиткой можно решить много мелких проблем на всем побережье. Хотя откуда у вас проблемы.
— Одна проблема есть — хмыкнул Вампир, засовывая визитку в нагрудный карман. — Пушку верните. Ваша охрана забрала.
Саркис махнул рукой охраннику. Когда тот подошел, армянин сказал ему:
— Отдай ребятам то, что брал.
Охранник протянул Вампиру пистолет. Тот спокойно засунул его за пояс, и они вышли со двора.
Уже закрылась калитка и не был слышен шум двух двигателей, затихших где-то вдалеке, а Саркис смотрел на ворота и о чем-то думал.
К нему подошел Дядя Жора и молча стал рядом в ожидании того, когда шеф прояснит ситуацию.
Но шеф и не думал прояснять ее, а наоборот, он сказал фразу, из которой Мелашвили совершенно ничего не понял.
— Жора, — сказал он, — у китайцев было проклятие такое, страшное, как они считали. И были правы, кстати. Они желали своему врагу «жить тебе во время перемен»… слышал такое?
— Слышал, — ответил Мелашвили.
Саркис повернулся к нему:
— Так вот, Жора, мы с тобой попали как раз под это проклятие.
— Саркис, так я не понял, это что за люди? О чем ты с ними разговаривал?
— Работать будем с ними, — ответил Саркис. — Работать.
— А кто они такие? С кем они…
— Вот это тебе знать не надо. Не подумай, что я тебе не доверяю, просто… не надо. Мой только тебе совет, забудь про все. Не вздумай, слышишь, не вздумай стать им поперек дороги.
Про что забыть?
Мелашвили в растерянности отошел, а Саркис… А Саркис еще долго стоял под ночным небом и смотрел куда-то вдаль.
«Люди… — вспоминал он вопрос Дяди Жоры. — Люди… Не люди, скорее, волки».
Уже через неделю в Сочи поступила первая партия героина.
Борис Сергеевич внимательно выслушал рассказ Лебедя о последних событиях в Сочи. Еще один канал налажен, еще несколько городов оказались втянутыми в огромную сеть сбыта порошка, производимого в постоянно расширяющихся лабораториях Конторы.
Сообщение о том, что Саркис знал, кем являлись ребята, не удивило Бориса Сергеевича — он предполагал это.
— Хорошо, что уже идут слухи. Ребята молодцы. Да и ты славно поработал. Наладить такую сеть почти одному плюс запустить производство — не каждый справится, верно?
Они сидели в кабинете у Бориса Сергеевича в его загородной резиденции — сам хозяин кабинета с довольным видом развалился в кресле и маленькими глотками пил коньяк, рассуждая о проделанной Лебедем работе.
— Молодец, ничего не скажешь. Вот только я понять не могу, зачем ты так усложнил схему с легализацией денег. Для чего тебе понадобилось сбрасывать их на Сейшелы через «Тандер»? Не проще ли было работать по старой схеме?
— Слишком большие суммы проходят. Рискованно…
— Андрюша, какой риск? Даже если чисто гипотетически предположить, что наши счета станут проверять… Деньги переведут на любой счет, и никто, даже Центробанк, не успеет ничего сделать. Мой тебе совет — не надо никакой самодеятельности. Ты только путаницу создаешь.
Про себя Лебедь усмехнулся: старый хрыч боится потерять управление. Ведь производство и сбыт идут через него, через Лебедя. И он, только он знает всю схему. Поэтому и говорил уже Борис Сергеевич о том, чтобы Лебедь работал не один, хочет ему «в помощь» своего человека поставить. А теперь и финансовую линию хочет на себе замкнуть.
— Мне тут, кстати, недавно наши ребята идейку подкинули, интересную и очень перспективную… — начал Борис Сергеевич, и Лебедь все понял.
Новая идея, которой надо будет заняться — не важно, какая, — означает то, что Лебедю придется отойти от наркотиков — одной из самых крупных на сегодняшний день сфер деятельности Конторы.
Неужели старик ему не доверяет?
— …придется тебе заняться рекламой, Андрей… — Борис Сергеевич внезапно замолчал, к чему-то прислушиваясь.
Услышал шорох за дверью и Лебедь; он увидел, как шеф напрягся, а в следующую минуту дверь распахнулась: на пороге стоял Вампир с «М-16» в руке. На ствол винтовки был навернут глушитель.
Вампир прошел в комнату, следом на пороге появился Леха — у него в руках было два пистолета, также с глушителями.
— И как это понимать, Андрей? — с напряжением в голосе спросил Борис Сергеевич.
— Планы меняются, Борис Сергеевич, — спокойно ответил Лебедь, беря у Лехи один из пистолетов. — Рекламой, по всей видимости, займется кто-то другой.
— Я же…
Договорить Борис Сергеевич не успел. Лебедь два раза нажал на спуск, и две пули — одна в сердце, другая в голову — оборвали жизнь основателя и руководителя могущественной Конторы.
Бокал выпал из руки бывшего шефа Конторы и упал на мягкий ковер, коньяк янтарно-желтой волной выплеснулся на ворс…
— Король умер, — прокомментировал Вампир и посмотрел на Лебедя. — Да здравствует король.
— Он знал, что это должно случиться, — произнес Лебедь, глядя на труп. — Он поэтому и не имел помощников, все, кто на него работал, не знали друг друга. Он боялся, что кто-то, зная всю мощь Конторы,
