себе немного расслабиться.

Ты забавный малый, незнакомец. Если хочешь поиграть в легенды о сидхах, тебе стоит приодеться. Раздобудь где-нибудь островерхую шляпу, как у волшебника. Лоскутный плащ тоже подойдет.

— Лоскутный плащ был только один и принадлежал не мне. У меня есть дар для тебя, он в этом лесу. Хватит ли тебе духу пойти за мной?

— Хватит ли мне духу? Ты хочешь сказать, что тут все еще бродят сидхи?

— Нет, Гэз Макон, нет. Сидхи ушли отсюда. И я здесь впервые за несколько столетий. Мне грустно видеть, во что превратился лес Древа Желания. Почти вся магия покинула его. Пойдешь ли ты за мной?

— За мою голову назначена награда. Надо быть идиотом, чтобы пойти в лес за незнакомцем, особенно — за сумасшедшим, выдающим себя за мертвеца. Я похож на идиота?

— Ты похож на человека, чье сердце отдалось скорби, Оседлавший Бурю. Твоя тревога понятна. Никто не причинит тебе вреда.

— Что ты собираешься мне подарить?

— Увидишь, когда мы придем, — ответил юноша. Гэз рассмеялся, спешился и привязал коня к осине.

— Ты не будешь возражать, если я возьму пистолет?

— Бери, если хочешь.

Юноша повернулся к лесу. Гэз последовал за ним и вдруг остановился. Земля была мягкой. За незнакомцем не оставалось следов.

— Постой! — воскликнул Гэз. — Ты не оставляешь следов!

— Я давно уже мертв, а то, что ты видишь, всего лишь иллюзия. Стать плотным несложно, но в этом нет нужды. Если тебе так хочется, лучше я похожу в островерхой шляпе.

— Ты призрак?

— В определенном смысле, наверное, да. Это тебя тревожит?

— Признаться, да, — ответил Гэз. — Ты действительно Риамфада?

— Да.

— И ты помнишь великого короля?

— Да. Он научил меня плавать.

— Разве ты не был калекой?

— Да, ноги меня не слушались. Конн носил меня к водопаду Ригуан. Я научился плавать, пользуясь одними руками. Такое невозможно забыть. Конн был хорошим человеком. Больше никому не было дела до одинокого калеки.

— Он тоже находится здесь?

— Нет, не думаю. Впрочем, мне мало известно о том, куда отправляются души умерших. — Дух остановился и указал на густой, сросшийся ветвями терновник. — Здесь Конн освободил запутавшегося олененка и этим заслужил благосклонность Морригу. Не каждый испуганный мальчишка остановится в колдовском лесу, чтобы помочь существу, которое он принял за олененка.

— Наверное, мне это снится, — ответил Гэз.

— Идем, нам еще далеко, — сказал Риамфада, поднимаясь по крутому склону холма. Внезапно он растворился за стеной из камня, и Гэз остановился. — Иди, Оседлавший Бурю, — раздался голос призрака, — эти камни так же иллюзорны, как и я.

Гэз протянул руку и не нащупал камня. Он сделал судорожный вдох, шагнул вперед и оказался в узкой пустой пещере. На стенах замерцали две старинные лампы. Риамфада стоял у дальней стены. К ней был прислонен старинный меч, из тех, которыми бились древние рыцари. Длинный, слегка изогнутый клинок, покрытый кельтонскими рунами, сиял ярче любого серебра. Причудливая смесь золота, серебра и черного дерева украшала рукоять: поперечины были выполнены в виде дубовых листьев, рельефная голова медведя с разинутой пастью прикрывала основание клинка. Круглое серебряное навершие поражало изящной резьбой — олененком в терниях.

Гэз присел рядом, не сводя взгляда с невероятно красивого меча.

— Это единственный меч, который я выковал, — сказал Риамфада. — Не люблю оружие. Я дарю его тебе, Оседлавший Бурю.

Гэз встал и отступил на шаг.

— Это ошибка. Я не ригант, а сын варлийского лорда, захватчика. Отдай его Кэлину Рингу или Коллу Джасу.

— Это Яростный Клинок, Гэз Макон. Кто сможет справиться с ним, кроме Оседлавшего Бурю?

— Он принадлежит ригантам. Я не имею на него права.

— Ты унаследовал от отца ригантскую кровь. Ты потомок Коннавара. И кому, как не мне, его создателю, решать, кому отдать меч?

— Но мне не будет от него никакого проку. Он слишком тяжелый, громоздкий и совсем не подходит для современного конного боя.

— Опробуй его.

Гэз неохотно потянулся к великоватой рукояти. Она, будто уменьшившись, идеально пришлась по руке. Он поднял необычайно легкий меч и в недоверии потряс головой. Поперечины стали тоньше, кисть руки прикрыла золотая гарда. Клинок затрепетал, становясь тоньше. Через несколько мгновений Гэз держал в руке кавалерийскую саблю. Медведь пропал с гарды, сменившись вздыбленным конем в окружении золотых облаков.

Риамфада сделал жест рукой — сабля Гэза вылетела из ножен и упала на землю.

— Вложи меч в ножны, Оседлавший Бурю. Гэз послушался. Ножны подошли идеально.

— Этот меч разрубит любую броню и никогда не затупится. Пока он при тебе, ни один Искупитель не сможет найти тебя. Ты останешься виден человеческому взгляду, но шпионить с помощью магии за тобой не удастся. Руны на клинке — охранные заклинания. Они очень сильны, и пока этот меч с тобой, ни одно демоническое создание не сможет причинить тебе вреда. А теперь иди. Ты нужен Мойдарту. Прежде чем Ледяной Кай поведет армии на север, вам еще многое предстоит сделать.

— Ты поможешь нам в этой войне?

— Нет. Завтра я буду очень далеко, вместе с маленьким ребенком. Там я его выращу и научу всем чудесам прекрасной земли. Затем я покину этот мир и отправлюсь другими путями.

— Ты умрешь?

— Я уже умер, Гэз, — улыбнулся Риамфада. — Сидхи забрали мой дух и подарили мне вторую жизнь, но я не бессмертен. Мое время уже на исходе. Я видел множество неописуемых чудес, знал людей, которые заставляли сердце петь от счастья. Кто-то из них был воином, как Конн, другие — волшебниками и поэтами, фермерами и ремесленниками. Один был учителем. Эти люди вселяли в меня счастье. Возможно, оставив этот мир, я встречусь с ними снова. Желаю тебе удачи, Гэз Макон.

Мир замерцал и померк. Гэз пошатнулся и с трудом удержался на ногах, ухватившись за ствол стоявшего рядом дерева. Серый мерин встревоженно всхрапнул. Гэз удивленно потряс головой. Он снова оказался у кромки леса Древа Желания. Пещера, заросли терновника, загадочный незнакомец — все исчезло, растаяло как дым.

— Все-таки это мне приснилось, — сказал он. — Я устал больше, чем думал.

Гэз вытащил саблю из ножен.

Вдоль клинка сверкнули кельтонские руны, золото гарды заиграло в утренних лучах.

Гэз убрал саблю и вскочил в седло.

— Спасибо тебе, Риамфада! — крикнул он.

Ответа не последовало, лишь кроны деревьев заколыхались от легкого ветерка.

Гэз развернул коня и поскакал в Три Ручья.