Вздрагивая от наслаждения, Виллоу смотрела на освещенное луной лицо человека, которого любила и которому отдавалась в эту минуту.

— С каждым разом все лучше, — шепнул Калеб.

На каждое медленное движение его тела Виллоу отвечала встречным движением и дрожью наслаждения. Он ощущал тепло ее дыхания около своего рта, сладостный вкус поцелуя, видел ее глаза, наблюдавшие за ним сквозь серебряную дымку страсти, и чувствовал, как в ее теле вновь накапливается напряжение. Несмотря на безудержную, всепожирающую страсть, движения Калеба внутри ее тела были легкими и нежными, ибо он хотел, чтобы Виллоу испытала такое наслаждение, которого никогда не испытывала.

Тихие стоны и вскрики Виллоу, когда она вновь испытала экстаз, Калеб погасил ртом. Он продолжал медленно двигаться, покачиваться, ласкать ее тело, все еще вздрагивающее от нежной бури сладострастия.

— Калеб, — звала она. — Я… — Ее спина выгнулась навстречу ему.

— Снова, — произнес шепотом Калеб. — Снова, Виллоу… Пока не останется ничего, кроме тебя и меня… Ни братьев, ни сестер… Ни вчерашнего дня, ни завтрашнего… Одно лишь наслаждение, от которого можно умереть…

Виллоу открыла глаза, когда сладостное пламя вновь охватило ее. Она попыталась говорить, но не могла. У нее не было голоса, не было мыслей, не было вчера и завтра — ничего, кроме Калеба и наслаждения, от которого она могла умереть.

Виллоу пошевелилась, проснувшись оттого, что более не ощущает рядом тепла Калеба. Она села в постели, не открывая глаз. В тот момент, когда Виллоу хотела позвать Калеба, она услышала его голос со стороны костра, где приготовил себе постель ее брат. Калебу ответил Рено. Голоса мужчин звучали не слишком дружелюбно.

Ужас заставил Виллоу мгновенно забыть о сне. Она стала лихорадочно одеваться, со страхом думая о том, чем может закончиться спор брата и Калеба, если их оставить наедине.

— Ты, однако, поспешал медленно, — сказал Рено.

— Я хотел быть уверен.

— Да неужели? — В голосе Рено слышались саркастические нотки. — А теперь она крепко заснула?

— Сбавь тон, если не хочешь разбудить ее.

— А ты не командуй мной, сукин ты сын! Я чихал на приказы таких, как ты.

— Раз дело касается Виллоу, тебе придется подчиниться, — сказал металлическим голосом Калеб.

Рено резко подался из полночной тени вперед; и на него упали серебристые лунные блики. Кулаки его были сжаты и, казалось, готовы обрушиться на Калеба.

— Ты лучше подумай о том, чтобы побыстрее отвести Виллоу к священнику, — рявкнул Рено. — Если тебе эта идея не по душе, хватайся за свой револьвер. Честно говоря, по мне было бы лучше последнее.

— Не будь идиотом, — холодно сказал Калеб. — После первого же выстрела сюда слетится банда Слейтера. Даже если мы будем молчать как рыбы, мы оставили до чертовой матери следов. Слейтер не дурак. Он скоро найдет нас. И нам нужно выбраться отсюда.

— Это будет моя проблема, а не твоя. Ты будешь мертв.

— А что будет с Виллоу? — суровым тоном спросил Калеб. — Ты знаешь, что с ней сделает банда Слейтера?

— То же самое, что сделал с ней ты!

Ярость охватила Калеба, сметая остатки хладнокровия.

— Я не насиловал Виллоу! Она хотела этого так же, как и я!

— Закрой свой поганый рот! — яростно произнес Рено.

— Вот что! — сдерживая бешенство, сказал Калеб. — Мне осточертело выслушивать наскоки человека, который делает вид, что никогда не спал с девушкой.

— Я никогда не соблазнял девственниц!

— Ложь!

Калеб сделал шаг, который скорее был похож на прыжок, в сторону Рено, однако в последний момент сумел овладеть собой и остановился.

— Моя сестра была такой же невинной, как и Виллоу! — напряженным шепотом произнес Калеб. — Ты соблазнил и бросил ее… Она много дней и ночей рыдала и все смотрела на дорогу… Ожидала, когда человек, который клялся ей в любви, вернется и женится на ней… Но не вернулся тот, который никогда ее не любил. Его интересовало лишь удовольствие, которое может предложить любая женщина, стоит ей только раздвинуть ноги… Его поманило золото — и он бросил ее, и никогда к ней не вернулся.

Скрытая темнотой, в десяти футах от мужчин застыла Виллоу, закусив зубами руку, чтобы не закричать от ужаса и боли, которая становилась тем острей и невыносимей, чем больше слов доносилось до ее слуха.

«Ты соблазнил и бросил мою сестру…

Он не вернулся, потому что никогда ее не любил. Его интересовало лишь удовольствие, которое может предложить любая женщина…»

— Моя сестра умерла, давая жизнь твоему ребенку, — завершил свой рассказ Калеб, и это прозвучало как угроза неотвратимой мести.

Рено видел сдерживаемую ярость Калеба и не сомневался, что тот верит в истинность своего рассказа.

Однако у Рено были все основания считать, что истина здесь и не ночевала.

— Когда это было? — резко спросил он.

— Прошлым летом.

— Где?

— Послушай, ты…

— Где, я спрашиваю тебя? — оборвал Калеба Рено.

Конечно, Рено в первую очередь интересовало имя девушки, но он знал, что если об этом спросит, Калеб схватится за оружие. Еще минуту назад Рено только этого и желал.

Но не сейчас.

Калеб был прав. Если принять во внимание, что неподалеку находится Слейтер, проигравшей окажется Виллоу.

И вдруг, сопоставив факты, Рено пришел к поразившему его выводу.

— Ты — Человек из Юмы!

— Ты попал в точку, Рено! Я чертовски давно охочусь за тобой!

Виллоу вздрогнула, уловив беспощадную ненависть в голосе Калеба. Она тут же припомнила, как Эдди в Денвере сказал ему, что непременно даст знать, если что-нибудь услышит о человеке по прзвищу Рено.

«Знал ли Калеб с самого начала о том, что ее брата звали Рено? Не потому ли он соблазнил ее? Око за око…»

Эта мысль пронзила ее, словно молния. Ей так хотелось, чтобы Калеб не знал прозвища брата до вчерашнего дня.

— Ты глубоко заблуждаешься, Человек из Юмы. Я не касался твоей сестры. Это сделал Марти. Он был без ума от нее.

Воцарилось напряженное молчание, во время которого собеседники взвешивали полученную информацию, глядя друг на друга. Их разделяли несколько футов и пепелище костра. Искушение поверить тому, что сказал Рено, было огромным, и только сейчас Калеб по-настоящему понял, как ему не хотелось убивать брата Виллоу.

— Кто такой Марти? — ровным голосом спросил он.

— Мартин Бушер, мой партнер. По крайней мере, был им, пока не встретил Бекки Блэк. Я видел, как у них разворачивались дела.

— Где он сейчас?

— Он мертв.

Калеб испустил продолжительный вздох.

— Ты уверен в этом?

— Он должен был встретиться здесь со мной около восьми месяцев назад, — сказал Рено. — Мы собирались вести разведку. Он так и не появился. Я ждал его около двух недель, после чего начал разведку сам. Я решил, что он женился и где-то осел. — Лицо Рено приняло суровое выражение. — Однажды я услыхал выстрелы и отправился посмотреть… Когда я приехал на место, Марти был мертв.

— Юты?

— Вероятно… Не было ни одной подкованной лошади…

Поколебавшись, Калеб медленно сунул в карман левую руку, заботясь о том, чтобы его движения были видны. Рено при свете луны.

— Не волнуйся, Рено. Я стреляю правой рукой. Я хочу, чтобы ты кое на что взглянул.

Репутация Человека из Юмы и личные наблюдения Рено подтверждали, что он действительно стрелял правой рукой, тем не менее за движениями Калеба он наблюдал весьма внимательно. Не один человек погиб оттого, что следил не за той рукой.

Калеб извлек из кармана золотой медальон. Он поддел крышку ногтем большого пальца, и медальон со щелчком открылся.

— Зажги спичку, — попросил Калеб.

Рено выполнил просьбу, сделав это правой рукой, ибо в стрельбе он был левшой.

Пламя отразилось в золотом медальоне. Виллоу помнила, как Калеб показывал ей скромное украшение, интересуясь, не были ли те люди родителями ее «мужа». Ее обуял страх Подавляя крик, Виллоу сделала то, что делала во время войны, когда пряталась, а солдаты подходили совсем близко: она вонзила зубы в руку и терпела до тех пор, пока боль не вытеснила страх.

— Узнаешь? — спросил Калеб.

Одного быстрого взгляда для Рено было вполне достаточно.

— Наверное, родители Марти…

— Наверное? Почему?

— Уши, — лаконично пояснил Рено. — Ими Марти мог посрамить даже молочный кувшин.

Сдержанный звук, похожий на смех и в то же время на вздох облегчения, вырвался из груди Калеба. Однако он все еще не мог понять, как получилось, что он пошел по ложному следу и стал разыскивать другого человека.

— Когда я спрашивал Бекки, кто отец ребенка, — медленно произнес Калеб, — она сказала, что его зовут Рено, а подлинное имя — Метью Моран.

Эти слова были для Виллоу словно удар кнута: ее худшие опасения в отношении человека, которого она любила, оправдались.

Человека, который не любил ее.

Человека, который шел по следу Метыо Морана по кличке Рено. Но не мог найти его и воспользовался девчонкой, которая способна была привести его к Рено.

Холодок пробежал у нее по спине, когда она поняла, что Калеб в самом деле был тем, кем казался в Денвере, — суровым ангелом возмездия.

«Око за око, зуб за зуб…

Сестру за сестру».

Виллоу почувствовала соленый привкус крови во рту, но боль руки не могла идти ни в какое сравнение с болью от мысли, что ее соблазнили, чтобы уравновесить весы справедливости.

— Бекки сказала, что ее мужчина дал ей