Дженни поблагодарила мальчишку и пошла в указанном направлении. Над выкрашенной в красный цвет дверью распростер крылья огромный каменный орел. Этот дом из красного кирпича резко выделялся на фоне остальных строений своими строгими формами. Видно было, что дом этот куда новее прочих. Окна были закрыты ставнями, никакого движения внутри не наблюдалось. Дженни с тяжелым сердцем взялась за бронзовый молоток. Если ее сейчас прогонят, она не перенесет унижения.

Привратник в красной ливрее открыл дверь, окинув неодобрительным взглядом растрепанную девчонку в мятом платье.

– Чего вы хотите?

– Я пришла повидаться с капитаном Эшфордом.

– Капитана Эшфорда нет дома.

Привратник хотел было захлопнуть дверь перед ее носом, но Дженни подставила ногу.

– Вчера вечером он был дома, почему же утром его нет?

– Потому что капитан Эшфорд еще до наступления утра отбыл по срочному делу, – ответил привратник, брезгливо скривившись, – таких наглых девок он еще не встречал.

– Я вам не верю!

– Хочешь верь, хочешь не верь, только убирайся отсюда.

– Куда он отправился? – Кит ничего не сказал о том, что должен уехать уже этим утром. Из его слов она поняла, что отъезд – вопрос пусть недалекого, но будущего.

– Это не твое дело. Мне не положено говорить о том, куда он направился.

– А французский капитан и его сестра еще здесь?

– Об этом мне тоже не велели говорить.

– Но записка… Он должен был оставить мне записку… Не мог он вот так уехать, не сказав мне ни слова… – Дженни была в отчаянии.

– Никаких записок он никому не оставлял, безмозглая ты дуреха! Богатым господам нет дела до подзаборных шлюх! А теперь уходи, не то в тюрьму упеку!

Дженни отступила, и привратник с треском захлопнул перед ее носом дверь. Не в силах двигаться, Дженни опустилась на широкие каменные ступени. Сколько времени она провела там, ошалело глядя в пустоту, она не знала. Небо за церковной колокольней окрасилось оранжевым, и Дженни, медленно поднявшись, как побитая собака поплелась назад.

Кит с самого начала знал, что должен уплыть с рассветом. Он ее просто использовал, и признание в том, что он не может на ней жениться, было лишь частью дьявольского плана. Дженни кипела от ярости. Но и она сама хороша! Она не просто позволила ему соблазнить себя, она сама прыгнула к нему в объятия! Их волшебная ночь, их любовь – все мираж, обман! Он был таким нежным, поскольку знал, что их свидание последнее, и сознание этого добавляло его «любим» горьковатую сладость. Не имея мужества сказать правду, он лгал, но как убедительно! Он сам спровоцировал ее истерику, отказываясь прямо ответить на вопрос, и теперь она поняла, зачем ему это было нужно – заставив ее уехать, он избавил себя от трудных объяснений, неизбежных в том случае, если бы она согласилась поехать к нему.

К тому времени как впереди показалась галантерейная лавка Данна, Дженни была вне себя от ненависти и горя. Дженни вошла в дом, никем не замеченная, и это счастливое обстоятельство никак ее не обрадовало – пусть бы ее встретили плетью, Дженни было все равно. Словно бледный призрак, она поднялась на второй этаж, на лестнице столкнувшись с Долли.

– Смотри, Дженни, смотри, что у меня есть! – Долли сунула Дженни под нос руку, на безымянный палец было надето золотое кольцо с крупной жемчужиной.

Дженни бросила взгляд на дорогую безделушку и вяло кивнула. На душе у нее было так же пасмурно, как и на улице. Собравшиеся за ночь облака пролились холодным мелким дождем. Капли стекали по стеклу, как слезы.

– Ты так завистлива, что даже не хочешь похвалить его! – крикнула Долли, быстро убирая руку за спину. – Ты, наверное, думаешь, что такое кольцо должно было быть твоим. Все только тебе одной достается.

В другое время Дженни поставила бы Долли на место, но сегодня на словесные перепалки с дальней родственницей у нее просто не было сил.

– Иди, иди! – не унималась Долли. – Не все королеве на троне сидеть! Не одной тебе ухажеры подарки дают! Меня повыше ценят, раз дарят золото да жемчуг!

Дженни молча пошла к себе, а Долли все продолжала что-то бормотать насчет кольца. Убедившись, что Дженни скрылась из вида, Долли вытащила из-за пазухи сложенный вчетверо листок бумаги. Ей не составило труда убедить посыльного, что она и есть Дженни Данн. Эта мерзавка все равно не заслужила такого подарка. К тому же Долли понимала, что красивая Дженни еще получит не одно колечко в знак внимания от поклонников, а ей, Долли, едва ли достанется что-то подороже куска говядины или пары куропаток.

Оконная рама жалобно скрипнула, когда Долли распахнула окно. Мгновение, и листок бумаги закружился в сточной канаве и уплыл с потоком нечистот. Вода размыла чернила, и слова «Моей драгоценной Дженни уже нельзя было прочесть.

Дождь лил четыре дня подряд. На четвертый выглянуло солнце. Темза приняла в себя сточные воды с улиц, и ранним утром, когда Пэт распахнула окно и увидела солнышко, даже дышать стало приятнее – не было привычной городской вони. Пэт и подумать не могла, что Дженни так близко к сердцу примет свой проступок. Все эти дни за работой – Пэт велела ей помогать по дому и в лавке – Дженни не проронила ни слова и вообще больше напоминала тень былой Дженни. Пора освободить преступницу от повинности, решила Пэт, к тому же нельзя заставлять заинтересованного в ней господина ждать слишком долго. На карту поставлена очень приличная сумма. Если он охладеет, Пэт себе этого не простит. Госпожа Данн представляла себе, как озарится восторгом благодарности лицо ее племянницы, когда она сообщит о том, что прощает ее.