штаны.

– Не прикасайтесь ко мне, не то я все расскажу Рейчел.

– Нет, ничего ты не расскажешь, куколка. Я давно за тобой наблюдаю: вовсе ты не такая невинная, какой хочешь казаться. Думаешь, я не видел, как ты строила глазки тому джентльмену, что заезжал сюда месяц назад. За что, говоришь, он заплатил? За разговоры? Впервые слышу, чтобы это так называли! Что верно, то верно – яблоко от яблони недалеко падает. Какова мамаша, такова и дочь.

Дженни смотрела на него со смешанным чувством страха, ужаса и отвращения.

– Не понимаю, что вы имеете в виду, – наконец пролепетала она.

– Сейчас покажу, – ответил Том и достал из штанов увесистый член.

Одной рукой он перехватил Дженни за обе кисти. Сила у него оказалась медвежья. Не имея возможности пустить в ход руки, Дженни начала пинать его ногами.

– Ну-ну, будь умницей, и ты получишь такое, о чем эти господа в кружевах и мечтать не смеют.

Дженни боролась изо всех сил, но дядя был сильнее – он повалил ее на кровать и прижал к матрасу своей тяжестью.

– Тебе все равно меня не побороть, Дженни. Так к чему надрываться зря?

Дженни затихла. Она боялась умереть от отвращения. Дженни чувствовала, как сгустилась тьма. Вдалеке послышались раскаты грома. Посмеиваясь над ее беспомощностью, Том Данн навалился на нее своим жирным телом.

– Я так долго этого ждал, – шептал он, брызгая слюной. – Ну, давай, – приговаривал он, сражаясь со шнуровкой лифа, – позволь мне посмотреть на твои титьки, пощупать тебя….

Дженни исхитрилась высвободить руку и со всего маху ударила его по голове.

– Ты напрашиваешься на неприятности, – только и сказал он, задирая ее юбку и жадно хватая за ногу.

Гром раздавался все ближе, ветер угрожающе зашелестел листвой.

Том больно ущипнул ее, и Дженни вскрикнула от боли. В полутьме она нащупала ножницы, валявшиеся на полу возле кровати.

– Черт, – пробормотал Том, – давай скорее, а то дождь начнется и эта чертова карга сюда прибежит.

Дженни едва не стошнило, когда Том накрыл ее губы своими, мокрыми от слюны. От него исходил отвратительный запах. Сжав ножницы покрепче, она занесла руку над его спиной.

– Ну, раздвигай же ноги, – задыхаясь, говорил он. – Будь хорошей девочкой.

Вложив в удар всю силу, Дженни воткнула ножницы в спину насильника. Том взвыл от боли. Глаза его удивленно округлились, он приподнялся – как раз настолько, что Дженни успела откатиться в сторону. Одним ловким прыжком она вскочила на ноги и оказалась в углу.

Том в шоке шарил у себя по спине. Нащупав сталь, он изловчился и вытащил ножницы. Кровь хлынула на пол. Дженни в ужасе осознала, что она не убила его, а лишь разозлила еще сильнее. Надо было лучше целиться – тогда она попала бы не в плечо, а между лопатками и убила бы наверняка.

– Ты заплатишь за это! Я вырву у тебя ноги, разорву тебя пополам!

Том наступил ей на подол. Дженни рванулась в сторону, и ветхая ткань разорвалась. Тогда она наклонилась и толкнула кровать на Тома, между ними образовалась преграда. Постель упала на пол, Том запутался в простынях. Она выиграла драгоценные секунды, но еще немного – и будет поздно. Дженни схватила с тумбочки кувшин с водой и швырнула Тому в голову. Он оступился, ударился головой об умывальник, упал – и больше не поднялся.

В этот момент Дженни думала лишь о том, как побыстрее выбраться из комнаты. Страх сдавил горло. Одного взгляда на Тома хватило, чтобы понять – он умер! Между тем начался дождь. Рейчел и Барбара должны вернуться с минуты на минуту. Дженни уже достаточно хорошо знала жизнь, чтобы не рассчитывать на то, что ее оправдают. Ей грозила виселица!

С трудом протиснувшись в дверь – тело Тома преградило проход, – Дженни кинулась к черному ходу и бегом на конюшню. Внизу, в таверне, уже слышались знакомые голоса – это вернулись Рейчел и Барбара. Через несколько минут Дженни была за оградой, одна посреди ливня и бури. Молнии сверкали на грозовом небе, земля сотрясалась от грома. Без гроша, без надежды найти приют и сочувствие – куда бежать, чтобы скрыться от преследования?

Решив, что искать ее станут скорее всего на лондонской дороге, Дженни бросилась бежать в противоположном направлении. Шлепая по лужам, она убегала все дальше от проклятой, ненавистной таверны «Корона и роза». Она бежала, замирая от страха при каждом подозрительном звуке, и то и дело пряталась в кустах. Дженни совершенно обессилела и решила свернуть с дороги. Вымокшая насквозь, в ободранной юбке, подол которой для большего удобства она оторвала так, что виднелись икры, она походила на нищенку. Ноги болели невыносимо. Дженни поняла, что дальше идти не сможет. Ярдах в пятидесяти виднелась роща. Из последних сил она добралась до деревьев и упала. По счастью, два дерева, сросшись корнями, образовали нечто вроде колыбели. Туда Дженни и забралась и тут же уснула как младенец.

Открыв глаза, Дженни не сразу поняла, где находится. На смену счастливому сонному забытью пришло ужасное понимание того, что она угодила в жуткую историю. Сквозь крону деревьев просвечивало звездное небо. Дождь перестал, но ветер раскачивал деревья, осыпая ее холодными брызгами. Надо было отправляться дальше. Дженни почему-то решила, что идет на юг, хотя полной уверенности не было, не было и надежных ориентиров.

Выбравшись на дорогу, Дженни увидела впереди огни – скорее всего это люди с факелами. Ее разыскивают! Дженни, забыв о боли в лодыжке, бросилась бежать через поросшее колючками поле. Впереди забрезжило что-то огромное и белое. Дженни в ужасе закричала, но белый призрак оказался мирно пасущейся коровой. Дженни трясло то ли от холода и страха, то ли от смеха над собственной