– Ты знаешь почему! – резко оборвала ее Офелия. – Он и его дед намеревались превратить меня в сельскую простушку! Сама мысль об этом мне отвратительна! Никаких развлечений, никаких новых лиц. Только работа, работа, работа! Мне – и работать?!

– Но вы смирились с этим, дорогая…

– А что я могла поделать? – снова перебила Офелия. – Тем более что Мейвис угрожала погубить меня, если я не выйду за этого грубого варвара!

– Мне казалось, вы согласились с тем, что на грубого варвара он мало похож. Это вы распустили такие слухи еще до встречи с ним, чтобы ваши родители узнали обо всем и первыми разорвали помолвку.

Офелия полоснула горничную злобным взглядом.

– Какое отношение это имеет к случившемуся? Это было раньше, не сейчас. И тогда ничего не вышло! Они потащили меня в Саммерс-Глейд знакомить с ним! И посмотри, что из этого получилось! Всего одна необдуманная реплика с моей стороны, и он так разбушевался, что разорвал помолвку. Но, знаешь, я вовсе не намеревалась оскорбить его! Это ему взбрело в голову шокировать меня, появившись в килте! При чем же тут я? Можно подумать, я раньше видела мужчин в килте! – фыркнула Офелия.

– И можно подумать, вы тут же не высказали своего мнения на этот счет! – парировала Сэди, хорошо знавшая нрав молодой хозяйки.

– Что же, тут ты права, – усмехнулась Офелия. – Но только потому, что к этому времени я совсем отчаялась. Говорят, Мактавиш всю жизнь прожил в горах Шотландии. Я ужасно боялась, что он действительно окажется варваром. Иначе мне в голову не пришло бы распускать о нем сплетни.

– Но все-таки вы решили, что из него получится прекрасный муж.

– Право, Сэди, я не думала, что ты настолько глупа, – вздохнула Офелия. – Да, я считала Мактавиша вполне подходящим мужем, пока его дед не перечислил все обязанности, которые возлагаются на его будущую жену. Я всего лишь хотела стать светской львицей и давать самые роскошные балы в Лондоне. Люди всеми силами стремились бы на них попасть. Ради этого я и была не прочь выйти замуж и вовсе не собиралась гнить в деревне. А именно этого ожидал от меня Невилл Теккерей!

– Поэтому вы и решили сбежать? – уточнила Сэди.

Офелия подняла глаза к небу. Она и руки бы воздела, не будь они надежно упрятаны в теплую меховую муфту. Придется как-то заткнуть рот горничной!

– Если хочешь знать, Мейвис приехала как раз вовремя, чтобы спасти меня от ужасной участи. И теперь мы возвращаемся домой, – объяснила она коротко.

Больше она ничего не сказала. Даже думать на эту тему не пожелала. Но к сожалению, Сэди слишком хорошо знала, что Мейвис вряд ли решилась помочь Офелии, поскольку теперь бывшая лучшая подруга всей душой ее ненавидит. Горничная была хорошо знакома со всеми приятельницами хозяйки, не раз приезжавшими в дом Офелии. Сама Сэди не осуждала ее. Возможно, она единственная, кто понимал Офелию и принимал такой, какова она есть, со всеми недостатками.

– Я так рада вернуться в Лондон, – неожиданно произнесла Офелия. – Но, полагаю, мой отец будет крайне недоволен, когда узнает, что маркиз не станет его зятем.

– Это еще мягко сказано, дорогая. Когда лорд Теккерей поговорил с ним о брачном контракте, во всей Англии не было человека счастливее. Он так громогласно радовался, что его было слышно на другом конце квартала.

Презрительный тон горничной ничуть не удивил Офелию. Сэди не питала к графу особой любви. Впрочем, как и его собственная дочь.

Офелия поморщилась, вспомнив, как бушевал отец, когда их выкинули из Саммерс-Глейд. Помолвка, которой он так гордился, была разорвана. И тогда он впервые в жизни ударил дочь, поскольку именно ее считал виноватой во всем.

– Послушай он меня с самого начала или хотя бы удели внимание распущенным мной слухам, сам бы не допустил этого брака, и тогда всех неприятностей можно было избежать. Совершенно ни к чему было принимать первое же предложение, которое он посчитал достойным. Я сама нашла бы ему замечательного зятя, по собственному выбору, но он не дал мне ни единого шанса.

– Неприятно говорить это, но вы знаете, почему он был так твердо уверен, что вы сами никогда не найдете подходящую партию.

– Да, – с горечью согласилась Офелия. – Целых три года он перебирал мужчин, выставляя меня напоказ, как дорогую безделушку. Господи Боже, я еще не покинула школьную скамью и была слишком юна, чтобы думать о замужестве! А он уже требовал, чтобы я благосклонно улыбалась мужчинам, которые нисколько меня не интересуют.

– Полагаю, нетерпеливость – ваша фамильная черта.

Офелия непонимающе уставилась на Сэди, прежде чем рассмеяться.

– Ты действительно считаешь, что я унаследовала это от него?

– Во всяком случае, не от своей матери. Леди Мэри, благослови ее Господь, потребовалось бы не менее года, чтобы принять решение, особенно если некому ее подтолкнуть.

Офелия вздохнула. Она любила мать, хотя та никогда не умела настоять на своем, особенно в спорах с мужем, даже если речь шла о единственной дочери. Но той следовало помнить, что разговоры с родителями ни к чему не приведут. Отец мгновенно выйдет из себя. Для него дочь – нечто вроде украшения, полезное орудие для удовлетворения своих амбиций. Ее чувства здесь в расчет не шли.

– Он, вероятно, даже не знает о повторной помолвке с Дунканом, – задумчиво заметила Офелия. – Этот трус-кучер скорее всего сообщил только о том, что я уехала в Йоркшир навестить Ламбертов. Собственно говоря, так оно и было, до того как меня снова пригласили в Саммерс-Глейд.

– Но лорд Теккерей наверняка написал ему, – резонно возразила Сэди.

– Да, но сомневаюсь, что он вообще распечатал письмо маркиза, после того как нас выставили из Саммерс-Глейд.