— Да! Пусть он объяснит! — выкрикнул Симпсон.

— Прошу вас, объясните, мистер Квин, — с подчеркнутым уважением произнес Дейкин.

Эллери выбросил спичку. Он курил, он ждал. Глаза Дейкина потемнели.

— Ну, мистер Квин. — Это был уже Дидрих. И он не просил, а настаивал.

Ему удалось сохранить самообладание.

— Он говорил, что пишет книгу? — взорвался Уолферт Ван Хорн. Он раскачивался, испытывая от этого жалкую и хищную радость.

— Мистер Квин, — повторил Дидрих! — Теперь мы будем честными. Есть шанс признаться перед вынесением приговора. Что же, будь я проклят, если я… Мистер Квин, ну, пожалуйста, скажите что- нибудь?

— Что мне сказать? — улыбнулся Эллери. — Что я унижен? Оскорблен? Рассержен? Ошеломлен?

Дидрих подумал над его словами и невозмутимо откликнулся:

— Это может быть очень умно.

— Может ли, мистер Ван Хорн?

— Потому что, сопоставив события, я увидел конкретные факты. Другие факты.

— Ну, например?

— Еще одно ограбление. В пятницу утром.

— О чем вы, мистер Ван Хорн? — встрепенулся Дейкин.

— Мой сейф был взломан рано утром в пятницу, Дейкин. Из него украли двадцать пять тысяч долларов, наличными.

«Давай, Салли, прыгай. Да, сначала посмотри на него. Но ты отвернулась. Так быстро».

— Вы не сообщили мне об этом, мистер Ван Хорн, — насторожился Дейкин и заморгал.

— Дидрих, ты даже от меня это скрыл, — пожаловался Уолферт. — Почему?

— Вы тоже в то время были здесь, мистер Квин, — уточнил Дидрих.

Эллери задумчиво кивнул.

— И тогда тоже разбили французскую дверь, Дейкин. Я вызвал стекольщика, и он починил ее в конце недели. Но в первый раз стекло было разбито изнутри кабинета. Я допускаю… в общем, тогда я решил, что это сделал кто-то в доме. Я имею в виду, что кто-то в доме помог грабителю.

«Недостойные слова, Дидрих. Кто-то в доме помог? Хотя, с другой стороны, вам больше ничего не остается».

— Но теперь… Первое разбитое стекло могло быть хитрой уловкой. Трюком.

— Чтобы его приняли за работу какого-то любителя?

Дейкин неторопливо кивнул:

— Что же, это не исключено, мистер Ван Хорн.

— Что вы с ним церемонитесь, разглядываете, а ничего не делаете? — взвизгнул Симпсон. — Кто он такой, Господь Бог? Да он меня надул. Он — настоящий мошенник.

Дидрих нахмурился и потер подбородок.

— Симпсон, вы уверены, что мистер Квин — человек, заложивший это ожерелье?

— Уверен ли я? Ван Хорн, запоминать лица — моя прямая обязанность. Да, я уверен, и вы можете за меня поручиться. Я выдал ему уйму денег. Спросите его. Ну, давайте, спросите!

— Вы совершенно правы, Симпсон. — Эллери пожал плечами. — Я заложил ожерелье миссис Ван Хорн и… признаю это.

Салли чуть слышно прошептала:

— Простите меня, — и выбежала из кабинета.

— Салли, — окликнул ее Дидрих, и она остановилась на полпути, резко повернулась, и Эллери заметил удивительно странное выражение ее миловидного лица. Похоже, что Салли была готова вот-вот принять решение. Он мрачно прикидывал, каким оно станет, — признается ли она, совершив отчаянный прыжок, или убежит. — Нам надо добраться до самой сути, до дна, — жестко отрезал Дидрих. — Я до сих пор не в силах поверить. Квин, вы же не безответственный мальчишка. А известный человек, знаменитый писатель. И могли совершить подобный поступок лишь по сверхуважительной причине. Ну, скажите мне, что вас заставило? Пожалуйста.

— Нет, — отказался Эллери.

— Нет? — Дидрих снова выпятил подбородок.

— Нет, мистер Ван Хорн. Пусть Говард ответит за меня.

«Не Салли. Салли все сделает сама, без подсказки. И это важно. Возможно, я дурак, но это важно».

— Говард? — обратился к сыну Дидрих.

— Говард, я жду, — поторопил его Эллери.

— Говард? — повторил Дидрих.

— Ты можешь что-нибудь ответить, Говард? — ласково спросил его Эллери.

— Ответить? — Говард облизал губы. — А что я должен говорить? Я хочу сказать… Нет, я его не брал. Вот и все.

«И ты не причастен к делу, Говард?»

— Квин, — Дидрих схватил Эллери за руку, и тот чуть не вскрикнул от боли, — Квин, какое отношение имеет к этому мой сын?

— У тебя остается последний шанс, Говард.

Говард поглядел на Эллери, а Эллери, наконец, перестал его покрывать и заявил:

— Мистер Ван Хорн, Говард передал мне это ожерелье и попросил выручить за него деньги.

Говард затрясся от возмущения.

— Ложь. Грязная ложь, — отрывисто проговорил он. — Я в первый раз слышу об этом.

«Был ли ты соучастником? В полной мере. Больше, чем кто-нибудь».

Салли просто стояла на месте.

«Она стоит здесь, но готова к прыжку. Ведь она сама сказала, что будет безжалостна. И Говард уверял меня, что он на все способен. Лишь бы Дидрих не узнал правду. Они будут лгать, воровать, предавать. И оба выполняют свои обещания».

У него не было оснований выгораживать Салли. Но какое-то смутное чувство вынудило его промолчать. Чистая сентиментальность, решил Эллери. И главное, она это поняла. Он мог прочесть в ее глазах ничтожное, порочное, торжествующее женское знание. Хотя сама Салли не была ни порочной, ни ничтожной. Возможно, она была даже лучше любого из них. И Эллери обрадовался бы, сумей он вывести ее из игры. А не то Говард опустится на дно и потянет ее за собой. Но Эллери не думал, что он на это пойдет. Не ради ее спасения. А чтобы спасти себя.

Эллери перестал размышлять и отключился. Но затем собрал остатки воли. Дидрих следил и за ним, и за Говардом. А после Дидрих совершил странный поступок. Он приблизился к Салли, вырвал у нее из пальцев ожерелье, подбежал к сейфу, бросил его туда, захлопнул дверь и набрал кодовый номер.

Когда он повернулся к шефу Дейкину, выражение его лица вновь сделалось сосредоточенным и спокойным.

— Дейкин, дело закрыто.

— И вы отказываетесь от обвинений?

— Да, отказываюсь.

Потемневшие глаза Дейкина блуждали по сторонам.

— Мистер Ван Хорн, ведь это ваша вещь. Ваше имущество.

— Подождите минуту! — заорал Дж. П. Симпсон. — По-вашему, дело закрыто? А как быть с деньгами, которые я ссудил ему за ожерелье? Что я должен делать, если меня нагло обманули и ограбили?

— А о каких деньгах идет речь? — любезно осведомился Дидрих.

— О двадцати пяти тысячах долларов!

— О двадцати пяти тысячах долларов. — Дидрих поджал губы. — Вы уже вспомнили, мистер Квин? И кстати, это точная сумма?

— Абсолютно точная.

Дидрих подошел к столу. Нависло гнетущее молчание. Он сел и выписал чек.