понятно наибольшему числу людей. Чем большее число людей может быть заражено искусством, тем оно выше и тем оно больше искусство.
Для того же, чтобы оно действовало на наибольшее число людей, нужно два условия:
Первое и главное, чтобы оно выражало не чувства людей, стоящих в исключительных условиях, а, напротив, такие чувства, которые свойственны всем людям. Чувства же, свойственные всем людям, суть самые высокие чувства. Чем выше чувства людей — любовь божеская, — тем они общее всем людям и наоборот.
Другое условие — это ясность и простота, то самое, что достигается наибольшим трудом и что делает произведение наиболее доступным наибольшему числу людей.
Так что совершенство искусства, во 1-х в все большем и большем возвышении содержания, достижение того, которое доступно всем людям, и 2-е, такая передача его, которая была [бы] свободна от всего лишнего, т. е. была бы как можно более ясна и проста.
Искусство будет искусством только тогда, когда оно вызывает заражение чувством зрителей, слушателей.
Будет же оно хорошо и высоко тогда, когда оно будет вызывать общие людям чувства и способом самым простым и коротким. Будет оно дурно, когда оно будет вызывать чувства исключительные и способом сложным, длинным и утонченным.
Чем больше будет приближаться искусство к первому — тем оно будет выше, чем ближе к 2-му — тем хуже.
Комментарии
Взгляды Л. Н. Толстого на искусство и литературу
В настоящий том включены теоретические работы Л. Н. Толстого, посвященные вопросам искусства, а также его критические статьи о русских и зарубежных писателях. В своей совокупности они дают достаточно полное представление о литературно-эстетических взглядах Толстого, о том, как они складывались и развивались в продолжение его более чем полувековой творческой деятельности.
Примечательно, что уже в пору создания повести «Детство» — первого завершенного художественного произведения — Толстой пишет первую статью по вопросам эстетики — «Для чего пишут люди» (1851). И не менее примечательно, что вопрос, который поставлен Толстым в заглавии этой статьи, явился одним из основных в его эстетике.
Позднее писатель связал его со многими другими вопросами науки об искусстве, входившими в круг его размышлений. В чем состоит сущность искусства? Каковы его назначение и роль в жизни людей? Какое искусство надлежит признать настоящим, истинным, необходимым людям? В чем сходство и различие научной и художественной деятельности? В чем состоят «внутренние законы» подлинного творчества и чем отличается настоящее художественное мастерство от всевозможных подделок под него? Какое искусство является нравственным и подлинно народным? В чем правда в искусстве? В каком положении находятся искусство и литература в классовом обществе, основанном на порабощении и эксплуатации народных масс? Когда и как произошло раздвоение единого всенародного искусства на искусство «господское», обслуживающее художественные потребности людей, принадлежащих к высшим классам общества, и народное искусство? Какими станут искусство и литература в будущем обществе, когда «рабы капитала» добьются полного освобождения?
И это еще далеко не все вопросы, поставленные Толстым в работах, которые он называл своим «исследованием вопроса об искусстве», а также в Дневниках и письмах, художественных и публицистических произведениях. В многочисленных мемуарах о Толстом приводятся его интереснейшие суждения об искусстве и литературе, об особенностях труда писателей и художников, о его собственной работе над художественными произведениями.
До недавнего времени специалисты по эстетике судили о Толстом как теоретике и критике искусства и литературы лишь по его трактату «Что такое искусство?» и находили эстетику великого писателя «недостаточно всеобъемлющей». При этом не принималось во внимание, что указанному трактату предшествовали работы писателя об искусстве и литературе, относящиеся к 50-м и 60-м годам, а также цикл статей об искусстве, написанных в 80-е и 90-е годы. Перу Толстого принадлежит около двух десятков литературно-критических работ. Двадцать глав социологического трактата писателя «Так что же нам делать?» посвящены вопросам искусства и науки. Эти вопросы с большой остротой поставлены также в знаменитой «Исповеди» и других публицистических работах позднего Толстого.
Только объединив и подвергнув анализу перечисленные материалы [188], можно обоснованно судить о том, насколько «всеобъемлюща» эстетика Толстого. Толстовская теория прекрасного вырастала в значительной мере на основе творческого опыта ее создателя. Это дает основания оценить ее как «стройную эстетическую систему… в области писательского искусства»[189].
И поскольку вопросы искусства и литературы поставлены в эстетике Толстого в тесной связи с коренными социальными проблемами века, ее следует признать «одной из великих социальных эстетик, появившихся в XIX веке» (см.: Р.
Из совокупности занятий Толстого теорией и практикой искусства и в соответствии с духом времени его эстетика рождалась по преимуществу как эстетика вопросов. «Существующий взгляд на искусство один, — писал Толстой, — но он выражается двояко — в теории и практике, в отвлеченных рассуждениях об искусстве и в самой деятельности так называемых художников»[190] .
Характеризуя свое время, Толстой говорил: «мир движется», «мир горит». И сам он находился в состоянии непрестанного движения, захваченный стремлением овладеть истиной. Основным содержанием «эпохи Толстого» В. И. Ленин считал бурную ломку всего старого уклада русской жизни и становление в стране новых социальных отношений, не приносивших народу, как это хорошо видел писатель, добра и счастья.
Развитие эстетической мысли Толстого, как и все его мировоззрение, отражало глубочайшие конфликты переходной эпохи, приводило писателя не только к противоречивым суждениям о роли искусства в общественной жизни, но и к таким «кризисам», как временный отказ от занятий литературой в начале 60-х годов или «отрицание» искусства в начале 80-х годов.
Но когда ему удалось справиться с первым из них, Толстой говорил о себе с величайшим воодушевлением: «Я теперь писатель
Напомним, что в эту пору Толстой приступил к созданию «Войны и мира». Но и с головой уходя в работу над художественными произведениями, он никогда не становился «чистым художником», отрешенным от злобы дня.
В Дневнике молодого Толстого, только вступавшего на писательский путь, появилась запись: «Никакая художническая струя не увольняет от участья в общественной жизни» (47, 95). Многое менялось в эстетических взглядах Толстого, складывавшихся на протяжении более чем полувековой писательской деятельности. Но мысль о неразрывной связи подлинного искусства с реальной действительностью, с общественной жизнью всегда оставалась руководящей в его суждениях по вопросам эстетики.
И жизненный и творческий путь Толстого имели одно направление — к народу. От гуманного сочувствия и жалости к «исполненной трудов и лишений» жизни «простого народа» — этого «жалкого и
