Петр. Отстань, убью. (Нагибается, берет камень.)

Странник. Милостивец. Пожалей. (Хватает за руку и т. д.)

Петр. Говорил, изобью. Отстань. (Схватывает хлеб из корзины, бросает в него и уходит.)

Те же, без Петра.

Странник (подхватывает хлеб и бежит к нищим). Что, говорил? Моя взяла. Вот она, Петрова милостыня. (Показывает хлеб.) Давай деньги мои.

2-й нищий. Ну, брат, счастлив ты. Выиграл, угости за это.

Занавес

Внутренность дома. На первом плане сидят жена и дочь Петра. В глубине сцены кровать, на которой лежит Петр, мечется и бредит.

Петр. Разбойники, разорили. Куда столько муки всыпали. Плати деньги. Режь. Царь. Цветы заиграли. Прощайте. (Затихает.)

Жена. Вот уже вечером третий день будет, а все не лучше. Как бы не помер.

Входит юродивая.

Юродивая. Здравствуй, девонька. Все плачешь; Мужа хоронить хочешь. Не робей, не помрет. Не готов еще он. Тридцать лет деньги собирал, теперь столько еще лет надо деньги расшвыривать. Тогда только готов будет.

Мать. Будет тебе, Дунюшка, пустяки говорить. Поесть хочешь?

Юродивая. Не надо мне есть. Эй, старик, спишь, что ли?

Дочь уходит.

Петр прислушивается. Нельзя богатому внить в царство божие. Не пролезешь, зацепишься. А не пролезешь, в ад к муринам попадешь.

Входит врач. Те же и врач, без дочери.

Петр (вскакивает и кричит). Тебе что нужно? И ты меня душить хочешь?

Врач. Успокойся, болезнь твоя пройдет. (Берет его за руку и усаживает на постель.)

Юродивая. Дурак, дурак, глупости делаешь, моё дело портишь. Не хочу смотреть. (Убегает.)

Врач. Держите его. (Ощупывает, остукивает и говорит про себя.) Здесь нет. Здесь начинается. Слышу, вот он. Этого я выгоню. Вся болезнь тут. Исцелишься, будь спокоен. Лежи смирно. (Вынимает стклянку, дает ему пить и передает жене другую, чтобы растирать его.) Вечером разотрите его. Вот так. (Врач уходит, жена за ним.)

Петр (один, долго лежит молча, вдруг вскакивает и садится). Что же это? Это смерть. Чувствую, что умираю. Вот он и ангел за душой пришел. Он говорит, исцелеешь. Какое исцеление, когда смерть. Боже мой, что же будет со мной там? Неужели правда, что нельзя войти богатому в царство божие? Неужели правда, что зачтется мне вся жестокость моя, что не давал я просящему, не жалел вдову, сироту, больного, убогого? Неужели это правда? Как же не понимал я этого? Лучше бы мне не половину, а все отдать, чем идти теперь к этим черным. Вот они, вот они, уже тащат к себе мою душу. (Смотрит вверх.) Да, вот они, весы, на них будут вешать мои добрые и злые дела. Вот они принесли на одну сторону деньги, что я поотнимал у вдов и сирот, жалованье, что я не отдал рабочим, обиды, ругательства, побои. Вот они верхом наложили эту чашу весов, и уже пошли весы книзу, и вот они возрадовались, дьяволы. Ай, ай, пропал! Что теперь положат на другую сторону?.. Что же это? Хлеб. Только один хлеб, тот хлеб, что я тогда бросил в надоедливого нищего. Батюшки, поднялись весы, перетянул хлеб все злые дела мои… Так вот оно что значит, милосердие. Только бы не умереть мне теперь. Знал бы я, что бы сделал. По слову Христову роздал бы все имение нищим, не оставил бы себе ничего. (Падает на постель и засыпает.)

Занавес

Перед крыльцом дома Петра. Петр на крыльце, кругом огромная толпа, нищих и всякого народа. Петр из мешка оделяет деньги.

1-й нищий (на 2-го). Ты уж другой раз берешь.

Толкаются.

2-й нищий. Врешь, ты сам три раза брал.

Женщина. Ай, батюшки, задавили.

Голос из толпы. А ты не лезь.

3-й нищий. Мне, мне, пять человек детей, мал мала меньше…

Различные возгласы.

Петр. Берите, берите, достанет, только не обижайте друг друга. Довольно я обижал всех, простите Христа ради.

Жена (прибегает). Что же ты это, разбойник, делаешь! Нищими нас оставить хочешь? То не в меру скуп, а теперь не в меру щедр стал. Разбойник! (Отнимает у него деньги и вталкивает в дом. Кричит на народ и разгоняет.)

Петр Хлебник выходит с рабом Елизаром.

Петр. Так обещай же, что сделаешь то, о чем буду просить тебя.

Елизар. Все сделаю, потому что люблю тебя теперь больше, чем люблю отца с матерью. Люблю потому, что вижу в тебе дух божий.

Петр. Обещаешь, клянешься?

Елизар. Обещаю, клянусь.

Петр. Видишь ли, семья не дозволяет мне раздать последнее имение мое. Не могу я силой идти против них, и не могу я остаться так, как я был. Понял я теперь грех мой и хочу искупить его и служить одному богу. Сказано: «Продай имение свое и отдай его нищим». Мне не дают раздать остального имения моего. Я не волен в нем, но в себе я волен, и себя я хочу отдать людям. Так пойдем же со мной на базар, где продают невольников, свяжи мне руки и выведи меня и продай как невольника своего. А деньги, которые выручишь, отдай нищим.

Елизар. Хозяин, не могу сделать этого.

Петр. А как же ты обещал и клялся мне?

Елизар. Не делай этого, жаль мне тебя.

Петр. Что же не жалел ты меня, когда я делал зло и губил себя? А жалеешь