— Нет, — опираясь на фальшборт и глядя в море, безапелляционно ответствовал рыцарь, — это не та голова! Во-первых, она слишком большая, во-вторых, слова путного от нее не добьешься.

— А может, она в Чернобыле лежит. Это как раз недалеко от Киева.

— Плохая шутка.

Лис вздохнул.

— Согласен. Ладно, есть еще один кандидат. Голова, разговаривает, очень дельная. Повесть о ней в нашем эпосе еще до царя Панька значилась. В общем так, голова на дизтопливе, ну это, в смысле, солярная,[12] движется по маршруту очень и очень показательному. Сначала она попадает к предвестнику несчастий и силой ума побеждает его. Потом ее заносит буквально в лапы посланцу смерти. И шо б ты думал? Посланец сам был послан! Тогда на сцену выходит сам повелитель темных сил, хозяин черного леса, верхних мхов и всех малин. Прямо скажем, ему тоже везет не больше.

— Ну-ну, и что было дальше?

— А вот дальше — самое главное. Дальше наш солярный знак встречается с нашим же славянским воплощением мудрости. Здесь в Византии она именуется Софья, и это, как мы помним, расшифровка мистического названия тамплиерской главы Бафомет…

— Я знаю это, сам тебе говорил. Не тяни!

— Знак солярной головы поглощается мудростью.

— И что?

— Ну-у… съела она его.

— Кого?

— Как это кого? — Голос Лиса был полон искреннего недоумения. — Колобка, естественно.

— Да ну тебя, — возмутился рыцарь, — я же серьезно!

— А мистический смысл?!

— Какой еще мистический смысл?

— Ну как, сколько солнечную силу с мудростью не сочетай, все равно в результате дерьмо получится.

— Лис, отбой связи.

— Вот, не дают на истину глаза открыть…

Оруженосец еще что-то хотел сообщить благородному рыцарю, но тот, словно поправляя медальон на груди, коснулся его руками, и голос в его голове моментально стих.

Честно говоря, институтское задание, которое выполняла в этом мире его оперативная группа, несколько обескураживало. Предположение, что здесь по неведомой причине действует нечто вроде стационарного агентурного пункта какой-то высшей цивилизации, базировалось на основаниях довольно шатких и все же трудно опровержимых.

Проскользнувшая в одном из отчетов информация о некоей отсеченной голове, дающей заполучившим ее счастливцам весьма ценные советы, имела несколько пусть косвенных, но все же подтверждений и больше не могла быть списана на досужие байки.

Что же за этим крылось? Магия, какой-то интерактивный компьютер, связанный с неведомой базой или же вовсе неизвестная форма жизни — пока оставалось лишь гадать. Чем подобная «служба добрых советов» могла грозить данному сопределу?.. Об этом даже и говорить было преждевременно. Настораживало другое. Легенды о говорящих головах имелись и в собственной мифологии так называемого мира номер один. А этот след мог вести и вовсе уж бог весть куда.

— Проклятие! — раздался совсем рядом возбужденный голос капитана. — Видите зарево на горизонте? Впереди бой!

Смиренный монах в некрашеном белом одеянии едва слышно кашлянул, привлекая внимание настоятеля Клервоской обители.

— Прибыл брат Гондемар, — негромко произнес он и умолк, дожидаясь распоряжений и перебирая увесистые костяные четки.

— Зови, — столь же кратко ответствовал аббат, вставая из-за грубо сколоченного стола и прижимая глиняной светильней исписанный пергамент. Брат Гондемар, отправленный в Святую землю с посланием к Гуго де Пайену, отсутствовал чуть более месяца. Но, судя по скорости возвращения, Господь был благосклонен к замыслам святых братьев и даровал хорошую погоду, удачную дорогу и попутный ветер. Бернар сцепил свои длинные тонкие пальцы и, подойдя к висевшему на стене распятию, чуть слышно зашептал: «Аве Мария гратия плена…» В минуты волнения молитва наполняла его особым чувством небесной радости и просветления, точно он парил над миром смертных меж облаков и сонмов ангелов, взирая сверху на него.

За этим молением и застал его брат Гондемар. Он едва не валился с ног, ибо со всей истовостью