«Господи, – дошло вдруг до Ады, – она же переспала с Одиссеем!»
Нет, не может быть. За все годы их знакомства Ханна даже вскользь не упоминала об интимных отношениях с каким-либо мужчиной. Но как она смотрит на этого бородача! И как напряжено ее тело, склонившееся к сыну Лаэрта, как беспокойно переплетаются пальцы… Похоже, прошедшую ночь на Мачу- Пикчу не назовешь спокойной.
Даэман и Сейви выделялись из общей картины. Собиратель бабочек отрывисто расспрашивал о Средиземном Бассейне, явно тревожась из-за предстоящего приключения и все же не собираясь от него отказываться. Старуха была неразговорчива, даже угрюма, и торопилась с отъездом.
Харман ел и участвовал в беседе с самым невозмутимым видом, не показывая остальным того, что (как надеялась и втайне чувствовала Ада) поглощен мыслями о прошедшей ночи. Несколько раз девушка ловила на себе его улыбчивый взгляд, и в груди поднималась теплая волна нежности. Однажды мужчина незаметно опустил руку под стол и погладил ногу возлюбленной.
– Ну и какие у нас планы? – спросил молодой коллекционер, когда друзья заканчивали завтрак, состоявший из горячих рогаликов (Ада с восторгом наблюдала, как искусно старуха выпекала их утром), масла, ягод, свежевыжатого сока и крепкого кофе.
– Сперва отвозим Одиссея и девушек в Ардис-холл, – пояснила Сейви, – а потом отправляемся на поиски корабля. Все еще рвешься в бой, Даэман Ухр?
– Ага.
Непохоже, чтобы ты рвался, мысленно ухмыльнулась Ада. По ее мнению, кузен выглядел утомленным или слегка испуганным.
– Тогда шмотки в сумки, оторвали зады от кресел и двигаем, – распорядилась Вечная Жидовка. – Надо бы управиться засветло.
В соньере оказалось на изумление много места для личных вещей путешественников, даже для щита и бронзовых пик Одиссея. Старуха заняла центральное углубление, у виртуальной панели управления. Сын Лаэрта и Ханна устроились рядышком – оглядываясь на них, Ада заметила, как те держатся за руки.
Сначала внизу проплывали остроконечные горы, потом протянулась широкая бурая река (Сейви окрестила ее Амазонкой) и раскинулись бескрайние зеленые джунгли, на просторах которых время от времени мелькали тысячефутовые пирамиды из голубого хрусталя, чьи неприступные вершины раздвигали стайки дождевых облаков. Еврейка не стала объяснять, кто и для чего их возвел, а ее спутникам не пришло на ум спросить.
Спустя полчаса после того, как вдали скрылась последняя пирамида, диск вывернул влево и вновь полетел над горами. Кислород здесь был столь разрежен, что его пришлось накачивать под силовое поле искусственным путем.
– Мы, случаем, не отклонились? – нарушил молчание Харман.
– Угадал, – кивнула старуха. – Я сделала приличный крюк, решив показать вам Зоринские Монолиты вдоль побережья бывших Перу, Эквадора и Колумбии. Между прочим, некоторые до сих пор вооружены и автоматизированы.
– О чем речь? – поинтересовалась Ханна.
– А, не обращай внимания, – отмахнулась Сейви.
– Мы быстро летим? – спросила Ада.
– Медленно. – Старуха взглянула на контрольную панель. – Триста миль в час, не больше.
Девушка попыталась прикинуть, во сколько раз это превышает скорость обычных дрожек. И не смогла. Во всяком случае, прежде окружающий пейзаж никогда не мелькал перед глазами так стремительно.
Пролетел еще час.
Ханна подумала вслух:
– Я себе всю шею свернула, выглядывая через край этого диска. Вот если бы…
Тут она осеклась и завизжала. Даэман, Ада и Харман поддержали ее своими воплями.
Сейви провела рукой над пультом управления, и соньер просто-напросто испарился. Прежде чем зажмуриться от ужаса, друзья успели-таки разглядеть, что мчатся по воздуху безо всякой поддержки вместе с багажом и копьями.
– Предупреждать надо, – дрожащим голосом упрекнул старуху девяностодевятилетний путешественник.
Еврейка пробормотала что-то неразборчивое.
Ада целую минуту ощупывала металл вокруг себя и мягкую кожу сиденья, пока не осмелилась приоткрыть глаза.
– Я хотела бы кое-что показать, – произнесла старуха, обращаясь к Харману, как если бы рядом не было других.
Впереди синие волны поглощали огромную – не меньше ста миль – часть перешейка. Соньер взмыл к небесам и устремился на север, в открытое море.
Харман недоуменно хмыкнул:
– А на моих древних картах Южная и Северная Америка соединяются…
– Твои древние карты безнадежно устарели, – проронила еврейка и, пошевелив пальцами, увеличила скорость диска.
Уже за полдень впереди показалась линия побережья. Старуха повела соньер на снижение. Внизу потянулись болота, вскоре уступившие место бескрайним, вечно влажным лесам из секвой и мамонтовых деревьев (как нарекла их Сейви). Самые высокие из деревьев достигали двух и даже трех сотен футов.
– Не желаете размять ноги на твердой земле? – осведомилась Вечная Жидовка. – Или, скажем, посидеть в кустиках, ответить на зов природы?
Одиссей слабо улыбнулся сквозь полудрему. Остальные дружно проголосовали за остановку.
Шестерка отобедала на маленькой опушке, в окружении вековых исполинов. На видимом клочке синего неба над головами медленно двигались бледные кольца.
– А динозавры тут не водятся? – спросил Даэман, вглядываясь в густые тени между деревьями.
– Ну что ты, – откликнулась старуха. – Они предпочитают север и середину материка.
Собиратель бабочек успокоенно привалился к трухлявой колоде и приготовился наслаждаться плодами и ломтиками говядины со свежим хлебом, но ленивое замечание Одиссея заставило его поперхнуться и подскочить на месте:
– Сейви Ухр имеет в виду, их отпугивает кое-кто пострашнее.
Вечная Жидовка нахмурилась и покачала головой, мол, что за неразумные выходки. Даэман снова посмотрел во влажный сумрак леса – и передвинулся поближе к соньеру.
Ханна, до сих пор не сводившая глаз с Одиссея, вытащила из кармана туринскую пелену. Несколько минут девушка молча полулежала, прислонившись к дереву, пока товарищи заканчивали трапезу среди тенистой жары и безмолвия. Затем она выпрямилась, убрала расшитую микросхемами тряпочку и поинтересовалась:
– Одиссей, не хочешь узнать, что происходит с тобой и твоими товарищами?
– Не-а.
Бородач оторвал крепкими зубами кусок холодного мяса кошмар-птицы, разжевал его и запил вином из своего бурдюка.
– Зевс прогневался. Он склонил весы смерти на благо троянцев, которыми командует Гектор, – продолжала Ханна как ни в чем не бывало. – Греки отброшены за укрепления – ров и частокол – и бьются у кораблей. Судя по всему, ваша сторона проигрывает. Все великие владыки, даже ты, повернули спины и спасаются бегством. Устоял только Нестор.
Одиссей фыркнул:
– Этот словоохотливый старикан? Куда ж ему было деваться, когда подстрелили коня?
Девушка переглянулась с подругой и победоносно улыбнулась: кажется, ей все же удалось разговорить
