трубам, соединяющим гигантские тросы толщиной в рост Хармана, на которых далеко внизу держалось полотно моста. Новый знакомец шел вместе с ними.

– Ты и вправду тот самый, из туринской драмы? – полюбопытствовала Ханна.

– Не смотрел я никаких туринских драм, – откликнулся Одиссей.

Ловко он увернулся от ответа, заметила про себя Ада.

– А как ты сюда попал? – поинтересовался Харман. – И главное, откуда взялся?

– Очень сложный вопрос, – нахмурился мужчина. – Я странствую уже некоторое время, ищу дорогу домой. Вот сделаю здесь привал на парочку недель и отправлюсь дальше. Если не возражаете, я бы предпочел поведать свою историю позже. Например, сегодня за ужином. Надеюсь, Сейви Ухр поможет мне собрать куски рассказа воедино.

Юной хозяйке Ардис-холла резануло ухо странное произношение Одиссея, как будто бы всеобщий английский для него неродной. Девушка прежде никогда не слышала акцента: в ее мире, охваченном сетью факсов, не было места даже областным диалектам. Все жили везде – и нигде.

И вот шестеро путешественников выбрались на вершину башни, где их ожидал соньер. Солнце как раз тронуло маковки острых пиков, меж которыми висел огромный мост. С запада дул сильный холодный ветер. Друзья подобрались к железным перилам на краю платформы и поглядели на покатую зеленую седловину с руинами, что спускались в виде террас восемью сотнями футов ниже.

– В прошлый раз, три недели назад, – начала Вечная Жидовка, – я обнаружила Одиссея в одном из криотемпоральных саркофагов. Собственно, потому-то и вышла с вами на связь, оставив те знаки на скале в Суходоле.

Четверка недоуменно уставилась на старуху, ожидая объяснений, но та не прибавила ни слова. Тогда ее спутники повернулись к Одиссею.

– Что у нас на обед? – спросил бородатый мужчина.

– Все то же, – ответила Сейви.

– Ну уж нет. – Одиссей покачал головой и ткнул коротким неряшливым пальцем по очереди в Хармана и в Даэмана. – Вы двое. До заката еще час. Отменное время для охоты. Идете со мной?

– Да, – кивнул первый.

– Нет! – отшатнулся второй.

– Я тоже хочу, – вмешалась Ада, сама удивляясь настойчивости, прозвучавшей в этих словах. – Пожалуйста.

Коренастый бородач смерил ее долгим взглядом.

– Хорошо, – бросил он наконец.

– Мне бы надо сопровождать вас, – неуверенно промолвила старуха.

– Да ладно, я знаю, как управлять твоей машиной. – Одиссей кивнул в сторону соньера.

– А как насчет… – Вечная Жидовка дотронулась до черного оружия на поясе.

– В этом нет нужды. Я ищу пропитания, а не войны. Войниксы там не водятся.

Сейви промолчала.

– Подождите здесь, – обратился бородач к Аде и Харману. – Я только достану свой щит и копье.

Девяностодевятилетний путешественник рассмеялся; он хохотал до тех пор, пока не осознал, что это была не шутка.

Одиссей и в самом деле умел управлять летучей машиной. Твердой рукой он заставил ее взмыть в воздух, покружить над высокой седловиной, развалины которой отбрасывали таинственные тени в вечернем сумраке, и резко устремил в долину.

– Мне казалось, ты собирался охотиться под мостом, – сказал Харман, перекрывая свист ветра.

Герой из драмы лишь покачал головой. Серебристые кудри ниспадали на его шею подобно конской гриве.

– Там ничего особенного, только ягуары, бурундуки и привидения. Стоящая дичь внизу. И потом, я уже знаю, чего хочу.

На зеленой равнине кое-где высились древние саговники или могучие папоротники. Заходящее солнце еще не скрылось за горной грядой, и долину прорезали густые долгие тени. Внизу появилось крупное стадо незнакомых Аде животных с бурыми шкурами и белыми полосками на головах; существа напоминали обычных антилоп, но превосходили их размерами – как минимум раза в четыре – и отличались непонятным строением чудно изогнутых стройных ног. Когда соньер бесшумно пронесся над стадом и приземлился в тридцати футах от него, с подветренной стороны зарослей папоротника, ни одно из животных даже не подняло головы.

– А кто это? – спросил Харман.

– Пища, – бросил Одиссей.

Кроме пары нелепо длинных копий, каждое из которых торчало при полете сквозь пузырь силового поля, бородач захватил с собою круглый щит, искусно сработанный из бронзы и покрытый слоями бычьих шкур, а также короткий меч и нож за поясом. Аде, гораздо чаще имевшей дело с туринскими пеленами, чем она признавалась, становилось все больше не по себе из-за этого нежданного вторжения участника фантастической истории о Трое в привычный, хотя и одичавший в последнее время, мир. Выбравшись из диска, девушка зашагала следом за мужчинами.

– Нет! – рявкнул Одиссей. – Ты останешься с летучей повозкой.

– Раскатал губы! – огрызнулась Ада.

Герой драмы испустил вздох и зашептал, обращаясь к обоим спутникам:

– Ждите здесь, за кустами. Ведите себя тихо. Если кто приблизится, дуйте в машину и активируйте силовое поле.

– Я не умею, – запротестовал Харман.

– Да я оставил невыключенной систему искусственного интеллекта, – туманно пояснил сын Лаэрта. – Просто скажете: «Поле, активируйся».

С этими словами он медленно и бесшумно двинулся по равнине, зажав копья в обеих руках. Стадо паслось так близко, что до хозяйки Ардис-холла доносилось мерное чавканье и похрюкивание, она даже слышала, как острые зубы рвут клочья травы, и ощущала крепкий запах, исходящий от звериных шкур. Животные вели себя доверчиво и не обращали внимания на человека, пока тот не подобрался почти вплотную.

Одиссей положил наземь щит и лишнее копье. Существа прекратили жевать и чутко, но без опаски глядели на странное двуногое.

Могучее тело охотника спружинило, выгнулось и резко расправилось. Пика полетела ровно и прямо, медный наконечник поразил ближайшего зверя в грудь и пробил его длинную, выносливую шею. Животное завертелось, издало приглушенный хрип и тяжко рухнуло.

Прочие травоядные всхрапнули, жалобно заблеяли и с громким топотом кинулись наутек. (Ада никогда не видела, чтобы живое существо передвигалось столь необычными зигзагами, молниеносно меняя направление.) Долина быстро опустела.

Преклонив колено возле добычи, Одиссей достал из-за пояса короткий искривленный нож. Несколькими точными быстрыми ударами он распорол теплое чрево, извлек внутренности, отшвырнул их прочь (одна лишь печень зачем-то отправилась в пластиковый пакет), располосовал кожу от бедра и, отрезав приличный кусок мяса, запрятал его в другой сверток. После этого перерезал мертвому созданию горло, слил кровь на землю и осторожно, стараясь не сломать, извлек наружу копье. Потом насухо вытер блестящее древко и наконечник о траву.

Ада ощутила подкатывающую волну тошноты; дабы не грохнуться в обморок перед товарищами, девушка присела и нагнула голову к самым коленям, выжидая, пока черные точки не перестанут плясать перед глазами. Впервые в жизни юной хозяйке Ардис-холла довелось увидеть, как человек убил животное и к тому же проворно выпотрошил его, почти сняв шкуру. Боже, это выглядело так… целесообразно. Она устыдилась своей реакции, но ничего не могла поделать.

Харман заботливо тронул Аду за плечо; та отмахнулась, и он побрел посмотреть на окровавленную тушу.

– Оставайся на месте, – окликнул его Одиссей.