Ночной небосклон ожил, превратился в сияющий занавес из танцующих лучей лазурного, лимонного, алого цветов.
– Что это? – шепнула Ада.
– Не знаю. – Мужчина в синем тоже понизил голос.
А чудесный свет продолжал переливаться между облаками. Харман откинул капюшон:
– Вот это да! Оно так же полыхает и без ночного видения. Кажется, две-три декады назад я видел подобное, когда…
– Сервиторы! – вмешался Даэман. – Что это за огоньки?
– Атмосферное явление, вызванное влиянием заряженных солнечных частиц на электромагнитное поле Земли, – донесся голос невидимой машины. – Таково научное определение. Феномен имеет несколько названий, например…
– Спасибо, достаточно, – вмешался самый опытный из путешественников, застегивая капюшон. – Глядите-ка! – вдруг изумился он.
На утесе проявились таинственные царапины; ветер или другие природные причины таких не оставляли.
Ада озадаченно нахмурилась:
– Непохоже на символы из книг.
– Да уж, – согласился тот-кто-умел-читать.
– Следы прошлой гулянки? – спросила Ханна.
– Возле пивной палатки? – усомнился Даэман. – Что-то не припомню. Если только сервиторы не исцарапали скалу, убираясь после праздника.
– Возможно, – промолвил Харман.
– Ну как, продолжим искать? – заторопилась Ада.
– Нет, – изрек девяностодевятилетний мужчина. – Ничего мы здесь не найдем. Пора факсовать куда- нибудь потеплее и как следует перекусить.
Девушка изумленно посмотрела на спутника, но промолчала. Сервиторы плавно подлетели ближе, и позади замаячил войникс.
– Мы уходим, – объявил Харман. – Осветите нам дорогу назад, к павильону.
В Уланбате едва перевалило за полдень, и привычная сотня с лишним гостей, собравшихся отметить Вторую Двадцатку Тоби, развлекалась на семьдесят девятом уровне «Небесных колец». Висячие сады шелестели и вздыхали на ветру, что налетал из красной пустыни. Несколько молодых людей и девушек, заметивших отсутствие Даэмана в последние дни, бурно приветствовали его возвращение; мужчина кивнул им и последовал за своими новыми товарищами. Четверка набрала еды на длинном банкетном столе и, отойдя подальше от шумной толпы, села за каменный столик у низенькой стены на краю кольца. Сервиторы налили в бокалы холодного вина. Восемью сотнями футов ниже войниксы с помощью умных машин вели несметные караваны верблюдов по шоссе Гоби.
– Что произошло? – спросила Ада, когда друзья немного подкрепились в тени висячего сада. – Я же чувствую, что-то пошло не так.
Харман открыл было рот, но тут же умолк, выжидая, пока машины-прислужники пролетят мимо.
– Эти сервиторы абсолютно одинаковы с виду, – сказал он. – А никому не приходило в голову, что тот, кто сейчас рядом, уже мог наблюдать за вами где-то еще?
– Глупости, – отрезал собиратель бабочек. Откусывая жирные куски от жареной курицы, он жадно облизывал пальцы и прихлебывал охлажденное вино.
– Возможно, – повторил Харман.
– Так что ты разглядел там, в темноте? – встряла Хана. – Простые наскальные царапины?
– Это были цифры.
Даэман расхохотался:
– Ну уж нет. Цифры-то мне известны. Все их знают. Никакие это не цифры.
– Их изобразили словами.
– Погоди, в книге слова другие… – изумилась Ада.
– Думаю, мы столкнулись с тем типом слов, которые написаны от руки. Символы, соединенные петельками и накренившиеся вбок, будто бы от ветра. Подозреваю, что их нанесли на камень сразу после Горящего Человека. Впрочем, я сумел разгадать их значение.
– Теперь уже слова! – усмехнулся Даэман. – Минуту назад мы говорили о цифрах.
– И что же ты прочел? – полюбопытствовала Ханна.
Девяностодевятилетний мужчина оглядел спутников и негромко произнес:
– Восемь-восемь-четыре-девять.
Ада покачала головой:
– Смахивает на код факс-узла. Только я не слышала, чтобы хоть один из них начинался с двух восьмерок.
– Таких и не бывает, – вставил коллекционер.
Харман пожал плечами:
– Наверное. Только когда мы доедим, я собираюсь испробовать этот номер.
Хозяйка Ардис-холла посмотрела на далекий горизонт. Кольца пересекались в бледно-голубых небесах узкими полосками молочного цвета.
– Вот почему ты не выбросил термокожи в урну, как советовали сервиторы?
– Не знал, что ты заметила. – Мужчина ухмыльнулся и отхлебнул вина. – А я-то надеялся провернуть все втайне. Видимо, шпиона из меня не выйдет. Хорошо хоть, проклятые машинки факсовали раньше нас.
Тут, как по заказу, явился очередной сервитор, чтобы наполнить опустевшие бокалы. Сферическая машина зависла по ту сторону стены на высоте восьмисот футов над красно-желтой пустыней, пока изящные манипуляторы бережно наливали вино из кувшина.
Не убеди Харман своих друзей еще до факса надеть цветные термокожи под обычную одежду, все четверо могли бы проститься с жизнью.
– Мамочки! – воскликнул Даэман. – Где мы? Что происходит?
Никакого павильона здесь не было и в помине. Код 8849 выбросил путешественников прямо во мрак и хаос. Вокруг ревела настоящая буря. Ноги скользили по льду. Куда бы ни пытались шагнуть люди, всюду торчали какие-то шипы.
– Ада! – позвал девяностодевятилетний мужчина. – Свет!
Товарищи не успели накинуть капюшоны, да разве в этой кромешной тьме нашлось бы достаточно отраженного сияния, чтобы линзам ночного видения было что усиливать?
– Сейчас, сейчас, ребята… Готово!
Крохотный фонарик, одолженный у Тоби, пролил тонкий луч в непроглядную темноту. Засверкала инеем распахнутая дверь, заблестели трехфутовые сосульки, а пол оказался вздыблен волнами застывшего льда. Лампа качнулась вправо – и Ада увидела глаза друзей, округлившиеся от изумления.
– Это не павильон, – громко сказал Харман.
– В каждом узле есть павильон, – возразил собиратель бабочек. – Иначе не будет и портала. Верно?
– Почему же? Когда-то давно на Земле имелись тысячи частных узлов.
– О чем это он? – закричал Даэман. – Выбираться надо!
Юная хозяйка Ардис-холла обратила свет назад: портал отсутствовал. Путешественники растерянно стояли в комнате с многочисленными настенными полками, целиком закованной в лед. Да, но где же центральный пьедестал? Как же так? Без него не вернуться обратно! В луче фонаря танцевал миллион снежинок. За стенами ревел ветер.
– Даэман, сегодня ты сказал очень умную вещь, – произнес Харман.
– Что? Что я такого сказал?
– Мы попались. Точно крысы.
Молодой мужчина выпучил глаза, а между тем луч двинулся дальше, к замороженным стенам. Вьюга рыдала все громче.
