сколько ты сделала для моего роста. Я не забываю об этом ни на секунду, ни на полсекунды, и никогда, поверь мне, лапочка, никогда не забуду, а все это, это просто небольшое недоразумение, случайный ухаб на нашем с тобой, лапочка, жизненном пути, и если ты только перестанешь махать этим долбаным пистолетом и успокоишься и мы с тобой выпьем, как разумные, культурные люди…

— Заткнись на хрен! — взвизгнула Мэриэлис, взвизгнула с такой пронзительной громкостью, что Кья всерьез испугалась за свои барабанные перепонки.

Рот Эдди захлопнулся почти со стуком.

— Семь трижды долбанных лет, — сказала Мэриэлис и повторила, как заклинание: — Семь трижды долбанных лет. Год за годом. И два из них здесь, Эдди, два из них здесь, мотаясь взад-назад, Эдди, и все это для тебя, и все для тебя. И всегда свет, здесь… — По щекам Мэриэлис покатились цветные от смытой косметики слезы. — Везде. Никогда не уснуть из-за этого света, как туман над городом… В ванную.

Мэриэлис шагнула вперед; Эдди и русский отшагнули назад.

Кья протянула руку и схватила парализатор, не совсем понимая — зачем. Спереди у него были два тупых металлических зуба, а сзади, сбоку, — красная рифленая кнопка. И поразительно легкий. В школе, у гопников, их самоделки из одноразовых фотокамер были куда тяжелее.

— И он всегда находит меня, этот свет, — пожаловалась Мэриэлис. — Всегда. И все равно, что я пью, сколько пью и чем догоняю. Он находит меня и будит. Взрывается из-под двери, как порох. И ничего с ним не сделаешь. Залезает в глаза. И вся эта яркость сыплется…

Эдди был уже наполовину в дверях, а русский за его спиной, совсем в ванной, и Кья это совсем не нравилось потому что рук его не было видно. Ванная почувствовала русского и защебетала птичьими голосами.

— И это ты затащил меня туда, Эдди. — Мэриэлис перестала жаловаться, она снова обвиняла. — В этот твой Синдзюку. Ты затащил меня, где этот свет всегда может меня достать, а я никогда не могу от него спрятаться.

А затем она нажала курок.

Эдди завопил как резаный, начисто заглушив щелчок зажигалки, которая даже и не зажглась.

Мэриэлис не растерялась, не запаниковала, а прицелилась получше и снова нажала курок.

Из черного короткого ствола выплеснулся язычoк пламени; умолкнувший было Эдди яростно взревел вышиб зажигалку из рук Мэриэлис, схватил ее за горле и начал молотить кулаком по лицу, выкрикивая в такт ударам: «Сука!.. Сука… Сука!»

Ни о чем не думая, Кья вскочила на ноги — и тут же обнаружила, что они онемели от долгого сидения на полу и не слушаются. Тогда она превратила свой бросок в кувырок, перекувырнулась еще раз, увидела перед собор щиколотку Эдди, ткнула в нее парализатором и нажала красную кнопку.

Она не была уверена, что щиколотка — подходящее место и что разряд пройдет через носок, но все обошлось наилучшим образом. Может быть, потому, что Эдди отдавал предпочтение самым тонким носкам.

Однако разряд достал и Мэриэлис, так что они с Эдди дружно содрогнулись и упали друг другу в объятья.

Мгновение спустя Масахико вихрем пересек комнату, захлопнул дверь перед носом русского, схватился обеими руками за ручку, в прыжке упер одну ногу в дверь, а другую в стену и так повис.

— Беги, — пробормотал Масахико, изо всех сил напрягая руки и ноги, а затем его пальцы соскользнули с круглой хромированной ручки, и он приземлился задом на милосердно мягкий ковер.

Кья увидела, что ручка начинает поворачиваться, прижала к ней парализатор и нажала кнопку. А потом нажала еще, и еще, и еще…

Лэйни вернулся на переднее пассажирское сиденье зеленого фургончика и теперь ждал, пока Арли подключит серый Куваямов блок. За ветровым стеклом серела глухая бетонная стена. Бок малость отошел, но вот встреча с Куваямой и идору плюс последующее выяснение отношений с Ямадзаки окончательно его запутали. Если Рез и Рэи Тоэи решают все вместе и если Ямадзаки решил им подыгрывать, в какое положение ставит все это его? Трудно ожидать, чтобы Блэкуэлл так вот сразу взял и проникся идеей, как это мило и очаровательно, что Рез и Рэи соединят свои судьбы. С его точки зрения, Рез все еще пытался жениться на виртуальной девице, а это есть чушь, если не того хуже.

С другой стороны, Лэйни теперь понял, что идору куда сложнее и мощнее любого голливудского синтактера. Особенно если Куваяма не врет насчет ее фантазий, превращающихся потом в клипы. Все — крайне немногие — познания Лэйни об искусственном интеллекте были получены в «Слитскане» как побочный продукт исследования бестолковой личной жизни одного из ведущих специалистов по этому предмету, однако он твердо усвоил, что, по всеобщему мнению, настоящий ИИ так еще и не создан и что все последние разработки осуществляются в направлениях, и близко не лежащих с созданием программы, разыгрывающей из себя очаровательную юную особу.

Считалось, что, если истинный ИИ будет в конце концов построен, в нем, скорее всего, не будет ровно ничего внешне человеческого. Лэйни запомнился просмотр лекции, в которой этот самый специалист высказывал предположение, что ИИ может быть создан по чистой случайности, так что сами его создатели не сразу поймут, что же это такое у них получилось,

— Прости, что мы так долго возимся, — сказала Арли, залезая в фургончик с водительской стороны.

— Да понятно, вы же ничего такого не ожидали.

— И заморочка-то самая глупая, с оптическим разъемом. Кабель не присоединить. Они применяют другой стандарт, французский. — Арли обвила баранку руками и уткнула в них подбородок. — Вот так-то и получается, мы спокойно справимся с этими огромными объемами информации — и не имеем под рукой нужного переходника.

— А что же тогда?

— Шаннон побежал в свой номер, говорит, у него там есть. Не иначе как порнуху японскую смотрит. И еще. У него, у Шаннона, есть дружок в охране, и он говорит, что Блэкуэлл «порасспрашивал» одного из мужиков, которые пытались сегодня захватить Реза.

— Так это что, это все-таки он был им нужен? Рез?

— Вроде так. Они комбинатские, и им сказали перед налетом, что Рез что-то такое у них украл.

— Украл? Что?

— Этот мужик не знает. — Арли прикрыла глаза.

— А что с ним теперь, с этим, которого допрашивал Блэкуэлл?

— Не знаю. — Она открыла глаза и села прямо. — И как-то сомневаюсь, что мы когда-нибудь это узнаем.

— Он что, и вправду такое может? Пытать людей, убивать?

Арли молчала.

— Как бы там ни было, — сказала она в конце концов, — заставляя нас думать, что это возможно, он получает серьезное преимущество. А в прошлой своей жизни он точно этим занимался. Ты знаешь, что меня больше всего в нем пугает?

— Что?

— Иногда я ловлю себя на том, что вроде и привыкла к нему.

Стук в дверцу с ее стороны. За окном — Шаннон с соединительной кишкой в руках.

— Скажи, когда будешь готов. — Арли открыла дверцу и выскользнула наружу.

Лэйни смотрел сквозь тонированное ветровое стекло на бетонную стену и вспоминал ступеньки у дверей гейнсвиллского муниципального суда, как он следил за чистотой на этих ступеньках вместе с еще двоими приютскими, Шакиллом и Кенни. Шакилл тоже участвовал в тестировании медицинских препаратов, а Келли вскоре перевели в другое место, куда-то около Денвера. Лэйни не знал их дальнейшей судьбы, но это Шакилл первым заметил, что, когда вкалывают настоящий препарат, во рту появляется