– Чего? – изумился я.
– Даже не один, а несколько. Я бы мог сам начать торговлю.
– Ага, и мне весь кайф обломать? – спросил я его. – У меня война на носу.
– Ну продай! – не унимался он.
В конце концов я согласился построить для него две фелюги и одну галеру, обучить для этих кораблей его людей и получить взамен по двойному весу изделий – сахара и украшений. По-русски это выглядело так. Восемьдесят человек приподнимали корабль. Вот и отгружали нам столько же, сколько могли поднять эти восемьдесят плюс еще столько же. Бизнес. Правда корабли и экипаж ему пригнали аж в следующий летний сезон.
Лето и зима прошли без особых происшествий. Линия обороны была закончена, и даже форты на реке, ощетинившись пушками, зорко следили за тем, кто и куда плывет. Мы богатели. На сахаре и украшениях. При грамотном маркетинге мы смогли сделать их вечно модными. И сахар, и украшения из жемчуга. Предприимчивые пассы тоже начали «штамповать» подобное и продавать, но наши украшения и стоили поменьше, демпинг, знаете ли, и качеством были получше, да и, как я уже говорил, зеленые раковины моллюсков встречались только возле берегов архипелага ксенолога.
Сахар мы продавали всем. Начали из лесных растений делать аналог чая. Обладающий легким наркотическим воздействием, со временем и он прижился на всем материке. Какое-то время мы были эксклюзивными поставщиками, пока опять те же пассы не попытались «догнать и перегнать» наших торговцев. На севере мы обнаружили другое растение, которое обладало уже сильным наркотическим воздействием. Боясь запускать его в оборот, мы вообще запретили местным жителям его рвать. Нам надо было самим сначала понять: хотим мы, чтобы такая гадость ходила у нас, или нет. Тем более что эту травку можно было исключительно жевать или заваривать.
Мы торговали с северными племенами и странами не только шкурами и кожей. Караваны металла и изделий уходили горными дорогами в их сторону. Пришлось ставить не одну, а три горные крепости. Они были разорительны для нас, и мы заставили самих купцов оплачивать их содержание. И наших купцов, и северян. Деньги были нужны, как воздух. Не верьте тем, кто говорит, что при рабском труде все так просто. Сказал: идите стройте – и все ломанулись и начали строить. Ничего подобного. Одно обеспечение даже рабского труда влетало в такие деньги… Охранение, продовольственное обеспечение, руководство… и прочее требовало столько, сколько армия чернорабочих. А сэкономить ни на чем нельзя. Сэкономишь на охране – сбегут, собьются в кучи, начнут куролесить. Сэкономишь на руководстве – и тогда они тебе настроят такого, что потом не исправить. Ну, а про обеспечение я просто молчу. Только принудительно щадящий режим позволял нам сократить смертность среди рабов.
Вы считаете рабский труд дармовым? Как бы не так! У нас просто выбора не было. Там, где нужны были армии рабочих, мы пригоняли армии рабов, и по ходу дела и они, и мы учились, что и как надо делать. Так что то на то и выходило, если бы мы нанимали огромные армии трудяг, а не эксплуатировали военнопленных. Только одна загвоздка была для любителей сказать «А что же не нанимали?». Не было на всем материке столько рабочей силы, чтобы мы могли ее нанять. И времени не было. Ведь война на западе и грозящее нападение с северо-востока нас гнали вперед невиданными темпами. Деньги были нужны на все. Даже банальное – закупить для осажденного города продовольствие у свободного населения – было подвигом. Уж про действующие армии и ополчение я вообще молчу. А отнимать мы не рисковали. Во время войны да еще в тылу иметь недовольных? Никакая божественность не спасет от крестьянских вил в одно место.
А на западе шла самая страшная и жестокая война. Ворота Иса уже трещали. Пассы даже не скрывали, что продают дикарям оружие и порох. Мы только руками разводили. Со злости Игорь уже хотел начать плановые провокации пассов, но у меня был план получше.
Пришло время, и я бросил на стол совета маленький серебряный диск.
– Что это? – спросила вновь похорошевшая Ролли.
– Один инт, – сказал я, пожимая плечами.
Игорь и Атаири поняли все и зааплодировали. Королева тоже поняла, что у нас теперь есть своя валюта. Через минуту и Ролли взяла в руки монетку и спросила:
– Это деньги? Наши?
Я кивнул и сказал:
– Наши.
– Зачем? – удивилась она.
– С завтрашнего дня во всех главных домах городов и поселков начинается обмен денег морского народа на наши инты. А через три месяца на территории Тисской империи прекращает ходить валюта морского народа.
– Как будет проводиться обмен? – спросил Игорь.
– Один к одному, – ответил я.
– А спустя три месяца за монету пассов не дадут и куска металла, – догадался Атаири.
Все переваривали новость.
– Хватит для обмена? – спросил Игорь.
– Должно. Даже в этот момент продолжается штамповка этих монеток.
– Здесь портрет Инты, – заметила королева.
– Да, портрет Первого короля. Он будет на монетах всех величин.
– Каких величин? – спросила правительница разоренного Апрата.
– Скоро наше население будет чуть грамотнее, и мы начнем штамповать большие монеты достоинством в две, три, пять таких монеток.
– Я поняла, – сказала Ролли.
