Посмеявшись, договорились на следующее утро сходить к капсуле и разошлись по лежанкам из веток, наваленных прямо на земляной пол.
Капсула нас подпустила, несмотря на то что зеленый «поцелуй» зажегся достаточно поздно. В корабле я убедился, что не у одного меня силен инстинкт. Игорь тоже первым делом отметился в журнале убытия- прибытия и, заметив мою отметку, долго смеялся над нашей выучкой. Забрали все, что пилось, и прихватили наркотики на всякий случай. Ни он, ни я этой ерундой не баловались, но как обезболивающее они были хороши. Аптечку я еще раньше всю вытащил, и он только похвалил меня за предусмотрительность. В этот раз мы набили рюкзаки запасными батареями, выпивкой, наркотиками и записали последние новости по эскадре. Я даже не стал смотреть, есть ли там сообщения мне. Уходя, сменили доступ к капсуле, если позывной брелока засекли наши сограждане сверху.
К ночи спокойно вернулись в лагерь и сказали Осте, что собираемся возвращаться в Тис. Он расстроился. Мы утешили его тем, что скоро, может, через месячишко, приедет его повелитель осмотреть поселок и, может, смену его охотникам привезет. Оставался очень важный и болезненный вопрос.
– Я хочу, чтобы все рабы здесь стали свободными, – сказал я.
Оста замахал руками.
– Не сейчас, – успокоил я его. – Иначе они и правда разбегутся. Но чуть позже – надо…
– Не только это. Зачем свободному работать на добыче камня? – резонно спросил он.
– Я и говорю: не сейчас. Но имей в виду… Наших рабов, само собой… через месяц, а потом и дальше раз в месяц за хорошую работу начинай освобождать по одному. Будет стимул остальным трудиться. А по поводу имущества охотников… Если кто из рабов захочет свободу, то ты можешь взять из оружия, что сделают кузнецы, сколько необходимо, чтобы выкупить их у хозяев. Тем более что рабы им сами не в радость. Пользы-то им от того, что у них рабы есть! Если им приказывает вождь, они обязаны сами делать и рабов своих заставлять. Так вот. Выкупи их всех у охотников. Тех, кто становится твоим рабом после выкупа, помечай вот этой веревкой. Нарежь, сколько надо, и вяжи на руку. – Я протянул ему синтетический шнур, захваченный с капсулы. Выкупай всех: и женщин, и детей. И скажи им так: если они отработают год на добыче, они становятся свободными. Норма рабочая следующая. Подъем на завтрак и потом до полудня работа. Обед. Работать до того, пока солнце будет вон там… Понял?
– Зачем так сложно? – спросил Оста. – Пусть работают от восхода и до заката.
– Тогда никто из них года не протянет, – сказал я. Оста пожал плечами: мол, ну и что? Я вздохнул тяжело и продолжил: – Ты не думай, ты исполняй. Так вот, потом они могут идти в барак или бродить под присмотром охотников. Сделай загон какой-то.
Он все вздыхал, но слушал. И только когда я сказал, что рабов кормить надо так же, как охотников, он заупрямился:
– Даже в лесу, где мы жили раньше, не было такого закона. Даже жители поселения получали от вождя меньше, чем охотники. В чем разница тогда между рабом и охотником?
Я разозлился:
– В том, что ты камни не ворочаешь и можешь идти, куда хочешь. И все. Не дай бог, узнаю, что рабов били. Или насиловали женщин. Я тебе твои… э-э-э… Как там они у вас называются? Ага, вот их и отрежу. Не тому, кто это сделал, а именно тебе. Ты теперь за все в ответе и передо мной, и перед Интой. И если подведешь меня, то и Инте плохо будет, так как ты и его подвел. Понял меня?
Запугал я его тогда не на шутку. Подумал: не переборщил ли? И под конец сгладил все это тем, что позволил ему за ужином сидеть с нами. Это большой честью считалось. Сидеть со мной и Боевым Зверем во время еды. Вот так.
Глава 5
В Тисе мы сразу приступили к неотложным делам. Оказывается, за это время в окрестностях поймали разведчиков пассов. Морской народ всегда карал за нападение на своих торговцев и воинов. Тут, правда, они медлили, не зная, а может, на самом деле бог Прот вернулся, чтобы восстановить справедливость. Видно, им в красках описали отпущенные торговцы, что я тут вытворял. Хорошо, мы вовремя прибыли. А то так бы и потеряли Тис.
С неба больше десантники не сыпались, но и того, что мы узнали, было достаточно для волнений. Пассы послали на восстановление порядка около двух тысяч воинов. И не охотников, вооруженных деревянными копьями и слабенькими луками для охоты на птиц, а панцирную пехоту!
Вот тут-то мы с Игорем душу отвели, поминая институтских и их пьянки вместо работы. Кто видел лавину стали, тот поймет, как это страшно. Игорь на Омелле такое видел. Я на симуляторах видел. И тоже чуть не обгадился. Симулятор же заставляет забыть о том, что ты не участник великого побоища. О том, что тебя вообще тут быть не должно, и так далее. Стоишь ты с луком или копьем и дрожишь от надвигающейся рыцарской конницы. А дрожь земли лишь усиливает твою собственную…
Напомню, что у Инты после основания поселка осталось чуть более четырех кулаков воинов. Хоть к нему и присоединились остатки из его деревни, в которую он втайне от меня посылал гонцов, но это были крохи по сравнению с опасностью.
Из деревни к нему пришли в основном старики и старухи, не уведенные соседями к себе. Но среди них нашлись почти с десяток тех, кто мог держать оружие в руках.
Я велел организовать круглосуточную охрану и дальние рейды. Игорь настаивал, что необходимо срочно «вскрыть дислокацию врага». Я понял его желание, но ничего, кроме самостоятельной разведки, придумать не мог. Не капсулу же поднимать на радость тем, кто желает меня под трибунал отправить! Он предложил пустить в разные стороны детей из поселка, с одной только задачей: притворяясь собирающими лесные ягоды, узнать, где и сколько неприятеля.
– У нас только дети рабов, – напомнил я ему.
– Значит, даруй им свободу! – настаивал он.
– Очаровательно, – только и сказал я. – Чем расплачиваться с охотниками будем? Излучателями? Ножей осталось: твой да мой. Надо было хотя бы с капсулы еще взять. Или вот… давай их научим виски пить и им расплатимся?
– Виски не тронь! – сразу отозвался Игорь.
