пухленькая, седовласая сул’дам с кожей оливкового оттенка – она могла бы сойти за алтаранку. Еще ее можно было принять за строгую мать с капризным ребенком, именно таким, по- матерински суровым взглядом она взирала на свою подопечную. После полутора месяцев в шончанском плену Теслин Барадон несколько пополнела, однако ее безвозрастное лицо по-прежнему выглядело так, словно она трижды в день ест шиповник. Однако она шагала на своей привязи спокойно и без колебаний подчинялась негромким указаниям сул’дам. Теслин остановилась и очень низко поклонилась Мэту и Ноэлу. На миг в ее взгляде, брошенном на Мэта, полыхнула ненависть, а потом она продолжила неспешную прогулку вместе с сул’дам по конюшенному двору. Смиренно и послушно. Мэту довелось видеть, как в этом самом дворе чересчур суетливых и нервных дамани, перевернув вверх ногами, пороли розгами, пока те не начинали выть. Среди них была и Теслин. Ничего хорошего Мэт от нее не видел, скорее, только плохое, но он никогда не пожелал бы ей подобной участи.

– Уж лучше так, чем быть мертвой, – пробормотал Мэт, двинувшись дальше. Теслин – женщина суровая и упорная и наверняка каждую минуту строит планы побега, однако упрямство могло плохо кончиться. Госпожа Кораблей и ее Господин Клинков погибли, не издав ни единого вскрика, но их это не спасло.

– Ты сам-то этому веришь? – отсутствующим тоном спросил Ноэл, неловко нашаривая свой узелок. С кинжалом его перебитые пальцы управлялись с заметной ловкостью, но со всем прочим, похоже, были не так сноровисты.

Мэт нахмурился. Нет; он не был так уж уверен. Эти серебристые ай’дам слишком напоминали тот невидимый ошейник, который надела на него Тайлин. И что это значит – позволить Тайлин всю оставшуюся Мэту жизнь щекотать его под подбородком, если это избавит его от эшафота? О Свет, как бы Мэту хотелось, чтобы проклятые кости в голове просто остановились, и на этом все кончилось! Нет, неправда. С тех пор, как Мэт наконец догадался, что означают эти катящиеся кубики, он не хотел, чтобы они останавливались.

Комната, которую занимали Чел Ванин и уцелевшие «краснорукие», находилась неподалеку от конюшен, была она длинной, с белыми оштукатуренными стенами и низким потолком, и для тех, кто остался в живых, в ней стояло слишком много коек. Ванин, лысеющий бледный толстяк, лежал на койке в одной рубашке, с открытой книгой на груди. Мэт удивился, он не думал, что тот вообще умеет читать. Сплюнув сквозь щель в зубах, Ванин оглядел измазанную одежду Мэта.

– Опять в драку ввязался? – спросил он. – Думаю, ей это не понравится.

Встать он и не подумал. Ванин мнил себя ничуть не ниже лорда или леди, делая исключение лишь для нескольких человек, причем его выбор вызывал, по меньшей мере, изумление.

– Что за беда, лорд Мэт? – прорычал Гарнан, вскакивая на ноги. Он был человеком основательным и крепким, как телосложением, так и характером. Гарнан сжал челюсти, под кожей задвигались желваки, и от того зашевелился ястреб, грубо вытатуированный на щеке. – Прошу прощения, но вы еще не настолько здоровы. Скажите, какой он из себя, и мы с ним заместо вас расправимся.

За его спиной остальные трое, заметно оживившись, повскакали с коек, двое, не успев заправить рубашки, уже схватились за куртки. Кайриэнец Метвин, с виду совсем юнец, но на десять лет старше Мэта, взял прислоненный в изножье койки меч и вытянул клинок из ножен, проверяя его остроту. Среди них он лучше всех владел мечом и был очень хорош в бою, но Гордеран уступал ему немногим, хотя сложением походил на кузнеца. Обманчиво неповоротливый Гордеран, несмотря на толстые руки, был очень быстр. Двенадцать человек из Отряда Красной Руки отправились с Мэтом Коутоном в Эбу Дар, восемь уже погибли, а остальных засунули в ту часть дворца, где они не могли щипать горничных, ввязываться в драки из-за игры в кости и напиваться до потери сознания, как оно все и было бы, остановись они в какой-нибудь гостинице и знай, что хозяин ее позаботится донести постояльцев до кроватей, слегка облегчив при этом, правда, их кошели.

– Вот Ноэл, он о случившемся расскажет лучше меня, – ответил Мэт, сдвигая шляпу на затылок. – Он будет спать тут, с вами. Сегодня вечером он спас мне жизнь.

Слова Мэта вызвали изумленные восклицания, Ноэл тотчас же удостоился от «красноруких» громких похвал, не говоря уже об одобрительных похлопываниях по спине, чуть не сбивших старика с ног. Ванин снизошел до того, что заложил страницу толстым пальцем и сел на краешек своей постели.

Опустив узелок на свободную койку, Ноэл рассказал всю историю, сопровождая ее вычурными жестами, принижая свою роль и даже выставляя себя в виде фигляра, шлепавшего по грязи и с открытым ртом глазевшего на голама, пока Мэт сражался с ним как завзятый поединщик. Старик был прирожденным рассказчиком и не уступал менестрелю в умении изобразить то, что рассказывает. Гарнан и «краснорукие» добродушно смеялись, понимая, что тот не желает затмить геройство их капитана, и одобряя это. Но смех умолк, когда повествование подошло к тому моменту, когда напавший на Мэта ускользнул прочь сквозь крохотную дыру в стене. Ноэл умудрился изобразить и это. Ванин отложил книгу и снова сплюнул сквозь зубы. В Рахаде голам бросил Ванина и Гарнана полумертвыми. Полумертвыми потому, что охотился за другой добычей.

– Кажется, тварь гоняется только за мной. Наверное, есть на то причина, – бодро сказал Мэт, когда старик закончил рассказ и, похоже, почти без сил опустился на кровать рядом со своим узелком. – Может, когда-то сыграла со мной в кости, чего мне не припомнить. Вам беспокоиться не о чем. Главное – не окажитесь случайно между ней и мною, – он ухмыльнулся, стараясь обратить все в шутку, но никто не улыбнулся ему в ответ. – В любом случае утром я поделю золото. Оплатите дорогу и отправляйтесь на первом же корабле, отплывающем в Иллиан. Заберете с собой Олвера. И Тома с Джуилином, если они согласятся уплыть. – Мэт полагал, что ловец воров наверняка согласится. – И, конечно же, Нерима с Лопином. – Мэт уже привык, что за ним ухаживает пара слуг, но вряд ли они ему здесь понадобятся. – К этому времени Талманес должен быть где-то рядом с Кэймлином. Вы его без труда найдете.

Когда они уйдут, он останется с Тайлин один. О Свет, лучше бы ему с голамом еще раз встретиться!

Гарнан и остальные «краснорукие» переглянулись, Фергин почесал голову, словно не совсем понял. Может, и впрямь не понял. Этот костистый мужчина был хорошим солдатом – не лучшим, но достаточно хорошим, – однако когда дело касалось чего-то другого, кроме войны, сообразительностью не отличался.

– Неправильно это как-то, – наконец заключил Гарнан. – Одно скажу – если воротимся без вас, лорд Талманес с нас шкуру спустит.

Остальные трое закивали. Это понимал даже Фергин.

– А ты, Ванин? – спросил Мэт.

Толстяк пожал плечами.

– Уведу пацана от Риселле, и в первый же раз, как спать завалюсь, он меня выпотрошит что твою форель. На его месте я бы так и поступил. Во всяком случае, тут у меня есть время почитать. А когда работаешь кузнецом-ковалем, тут уж не до книг.

Ремеслом бродячего кузнеца он зарабатывал себе на жизнь, и, по его словам, мог работать еще и конюхом. По правде говоря, Ванин был конокрадом и браконьером – лучшим в двух странах, а может, и не только в двух.

– Вы все рехнулись, – нахмурясь, заявил Мэт. – То, что нужен ему я, еще не означает, что он не убьет и вас, если вы окажетесь у него на пути. Предложение остается в силе. К кому разум вернется, может уходить.

– Я видывал раньше людей вроде тебя, – вдруг произнес Ноэл. Этот старик, горбившийся под бременем лет и крайней усталости, смотрел на Мэта весьма проницательным взором, и глаза его ярко горели. – В некоторых людях есть что-то такое, что заставляет других идти за ними. Кто-то из них ведет к разрушению и гибели, а кто-то – к славе. Думаю, твое имя может войти в исторические книги.

Казалось, Гарнан впал в замешательство, как и Фергин. Ванин же сплюнул и, завалившись на койку, снова раскрыл книгу.

– Ну да, может, если пропадет вся моя удача, – пробормотал Мэт. Он знал, какие именно деяния сохраняются в истории. Будешь замахиваться на такие подвиги, так и погибнуть недолго.

– Лучше почиститься, пока она вас не увидела, – вдруг тонким голосом сказал Фергин. – Грязь для нее