с каменным сердцем. Сорилея сказала, что толку от некоторых давших тебе клятву не будет, если только им не разрешат отправиться с Аланной, вот мне и навязали вдобавок Несан, Сарен, Эриан, Белдейн и Элзу. Не говоря уж про Харине, а с нею ее сестру и этого их Господина Мечей. Услыхав, что Аланна собралась тебя искать, Харине не знала, то ли ей в обморок упасть, то ли завопить, то ли укусить кого-нибудь. Да еще три твоих приятеля в черных куртках. Не знаю, горят ли они желанием видеть тебя, но они тоже здесь. Ну вот, мы тебя нашли, и я пришлю к тебе Морской Народ и сестер. Сам с ними разбирайся.

Бормоча ругательства, Ранд вскочил на ноги.

– Нет! Держи их подальше от меня!

Кадсуане прищурилась, темные глаза ее блеснули.

– Я уже тебя предупреждала – следи за своей речью. Больше предупреждать не стану. – Она еще полминуты, нахмурив брови, строго взирала на него, потом кивнула, как будто сочла, что он усвоил урок. – А теперь скажи, мальчик, с чего ты решил, будто можешь указывать мне, что делать?

Ранд боролся с собой. Здесь его приказы не действуют. А Кадсуане он и прежде не мог командовать. Мин сказала, что эта женщина ему нужна, что она научит его чему-то необходимому, но от этого он испытывал только еще большее беспокойство.

– Я хочу закончить свои дела здесь и быстро уйти, – наконец вымолвил Ранд. – Если ты им расскажешь, по крайней мере удостоверься, что они поняли: им нельзя приближаться ко мне, пока я не буду готов уйти. – Женщина выжидательно приподняла бровь, и он глубоко вздохнул. Почему ей всегда нужно все усложнять? – Я был бы очень признателен, если бы ты не рассказывала им, где я. – Неохотно, очень неохотно, он добавил: – Пожалуйста.

Мин шумно выдохнула, будто все это время сдерживала дыхание.

– Хорошо, – помолчав, сказала Кадсуане. – Вот постарался, и манеры появились, пусть и видок у тебя такой, словно зубы разболелись. Думаю, сумею сохранить твою тайну, на время. Никто из них даже не узнает, что ты в городе. Ах, да! Должна сообщить тебе, что Мериса связала узами Наришму, Кореле – Дамера, а Дайгиан – юного Хопвила.

Она сказала это таким небрежным тоном, как будто ее сообщение вовсе не имело значения и она вполне могла не вспоминать о нем.

Ранд выругался, на этот раз и не подумав понизить голос, и челюсть ему чуть не вывихнула полновесная пощечина Кадсуане. Перед глазами заплясали черные пятна. Кто-то из двух других женщин ахнул.

– Я же говорила тебе, – безмятежно сказала Кадсуане. – Больше предупреждать не стану.

Мин шагнула к Ранду, и он слабо помотал головой. Благодаря чему зрение прояснилось. Ранду хотелось пощупать челюсть, но он не поднял рук. И ему пришлось ослабить хватку: уж слишком сильно пальцы сжимали флейту. Что до Кадсуане, она как будто тут же забыла о пощечине.

– Почему Флинн и остальные согласились на узы? – спросил Ранд.

– Сам спросишь, когда встретишься, – ответила Кадсуане. – Мин, по-моему, Аланна хочет немного побыть с ним наедине. – Не дожидаясь ответа, она повернулась к двери и добавила: – Аланна, я подожду внизу, в Женской Комнате. Не задерживайся. Я хочу вернуться на Кручу. Мин?

Мин зло глянула на Аланну. Сердито покосилась на Ранда. Потом всплеснула руками и зашагала за Кадсуане, что-то бормоча под нос. И с грохотом захлопнула за собой дверь.

– Ты мне больше нравился со своими собственными волосами. – Сложив руки на груди, Аланна разглядывала Ранда. По узам передавались боровшиеся между собой гнев и радость. – Я надеялась, что будет лучше, когда ты окажешься рядом, но у меня в голове ты – все такой же камень. Даже сейчас я не могу сказать, огорчен ты или нет. Но все равно, хорошо, что я здесь. Мне не нравится надолго расставаться со Стражем.

Ранд равным образом не замечал ни ее, ни волн радости, катившихся по узам.

– Она не спросила, зачем я пришел в Фар Мэддинг, – тихо произнес он, глядя на дверь, словно видел за нею Кадсуане. Та обязательно должна была поинтересоваться. – Ты сказала ей, что я здесь, Аланна. Больше некому. А как быть с твоей клятвой?

Аланна глубоко вздохнула и ответила не сразу.

– Не уверена, может, Кадсуане на тебя вообще наплевать, – огрызнулась она. – Я держу свое слово, как могу, но из-за тебя исполнить клятву очень тяжело. – Голос ее стал жестче, и гнев прихлынул через узы сильнее. – Я поклялась в верности человеку, который ушел и бросил меня. И как, интересно знать, мне служить тебе? И что, скажи на милость, ты сделал? – Пройдя по ковру, Аланна встала перед Рандом и подняла на юношу горящий яростью взор. Ранд был выше ее на целый фут, но она словно не замечала разницы в росте. – Ты что-то сделал, я знаю. Я три дня лежала без сознания! Что это было?

– Я решил, что, если и быть связанным узами, то почему бы не с тем, кому я это разрешил. – Он едва успел поймать за запястье ее взметнувшуюся руку. – Для одного дня пощечин достаточно.

Аланна зло смотрела на Ранда, оскалившись, словно собралась вцепиться ему в горло. По узам теперь бурно неслись ярость и негодование, чистые, как обнаженные кинжалы.

– Ты позволил кому-то еще связать себя узами? – зарычала она. – Да как ты посмел! Кто бы она ни была, я добьюсь суда над ней! И ее розгами высекут! Ты – мой!

– Ты поступила так со мной без спросу, Аланна, – холодно промолвил он. – Если сестры узнают, то высекут тебя. – Мин как-то сказала ему, что он может доверять Аланне, что видела «в его руке» Зеленую и еще четырех сестер. Он почему-то верил ей, однако он и сам был в руке Аланны, чего ему вовсе не хотелось. – Освободи меня, и я никому не расскажу об этом. – Ранд даже не подозревал, что освобождение возможно, пока Лан не рассказал ему о себе и Мирелле. – Освободи меня от уз, и я освобожу тебя от данной клятвы.

Бурлящий гнев ее ослабел, хоть и не прошел совсем, на лицо Аланны вернулось спокойствие и голос стал сдержанным.

– Ты делаешь мне больно.

Ранд знал, что ей больно. Узы позволяли ощущать ее боль. Он отпустил руку Аланны, и она принялась растирать запястье, причем нарочито. Села на второй стул, продолжая потирать руку, и скрестила ноги. Судя по всему, она размышляла.

– Я подумывала о том, чтобы освободить тебя, – наконец сказала Аланна. – Я мечтала об этом. – И тихо, печально рассмеялась. – Даже попросила у Кадсуане разрешения передать узы ей. Вот как сильно я этого хотела. Если кто и способен с тобой справиться, так только Кадсуане. Но она отказалась. Рассердилась, что я предложила такое, не спросив у тебя. В ярость пришла. Так что даже если ты и согласишься, она не захочет. – Она развела руками. – Поэтому ты мой. – Выражение лица не изменилось, но при этих словах радость вспыхнула с новой силой. – Каким бы образом ты мне ни достался, ты – мой Страж, и я несу за тебя ответственность. Это во мне не слабее, чем клятва повиноваться тебе. Ничуть не слабее. Поэтому я не освобожу тебя, пока не уверюсь, что та, другая, обращается с тобой надлежащим образом. Кто связал тебя узами? Если она достойна того, я позволю ей тебя забрать.

При одной только мысли, что его узами могла завладеть Кадсуане, Ранда словно пронзило ледяным копьем. Аланна не умела управлять им через узы, и он полагал, что это не получится и ни у какой другой сестры, но в отношении Кадсуане он не стал бы рисковать. О Свет!

– Почему ты думаешь, что Кадсуане на меня наплевать? – спросил он у Аланны, не ответив на ее вопрос. Доверяет он кому или нет, но ответа на такой вопрос от него никто не дождется. Возможно, по законам Башни Илэйн, Авиенда и Мин и не совершили ничего недозволенного, но коли откроется, что они соединены с ним, бояться придется куда худшего, чем наказания со стороны других Айз Седай. Усевшись на край кровати, Ранд принялся вертеть в руках флейту. – Потому, что она отказалась принять мои узы? Может, она не так безразлична к последствиям, как ты. Она явилась ко мне в Кайриэн и пробыла там довольно долго. По какой причине, если не из-за меня? И неужто я поверю, что ей просто приспичило навестить друзей, именно в то время, как я оказался тут? Она взяла тебя в Фар Мэддинг, чтобы отыскать меня.

– Ранд, она хотела знать, где ты был все это время, – сказала Аланна, – но боюсь, о том, куда ты подевался, гадает в Селейзине каждый пастух. Всему миру хочется знать, где ты. Я знала, что ты был далеко на севере и несколько дней оставался на месте. И только. Узнав, что они с Верин отправляются сюда, мне пришлось упрашивать Кадсуане – на коленях умолять! Лишь тогда она разрешила