очистить саидин? Задуманное могло сработать. Но могло и уничтожить весь мир. Льюс Тэрин в полном ужасе тараторил что-то невнятное. О Свет, где же Наришма?!

Налетела буря семарос – здесь, близ моря, еще более свирепая. Сине-белые вспышки молний просвечивали сквозь полог, а гром грохотал так, словно рушились горы. И тут наконец появился Наришма. Ему было приказано не привлекать к себе внимания, поэтому молодой человек был одет в простой, промокший до нитки коричневый плащ, он снял свои неизменные колокольчики, а вместо косичек завязал волосы сзади в пучок. Впрочем, мужчина с волосами почти до пояса обращал на себя внимание и без всяких колокольчиков. Выглядел он угрюмо, но под мышкой держал обмотанный бечевой длинный цилиндрический сверток толщиной в человеческую ногу. Так мог бы выглядеть небольшой ковер.

Спрыгнув с койки, Ранд нетерпеливо выхватил сверток.

– Тебя кто-нибудь видел? – спросил он. – Почему ты задержался? Я ждал тебя еще вчера ночью.

– Потребовалось время, чтобы выяснить, – невыразительным голосом ответил Наришма. – Вы рассказали мне не все. Вы чуть было не убили меня.

Это звучало смехотворно. Ранд рассказал Наришме, что тому следовало знать, да и как могло быть иначе? Нет смысла доверяться человеку настолько, насколько доверился он, лишь для того, чтобы его убили и все пошло прахом. Ранд бережно засунул сверток под койку. Руки дрожали от нетерпения: хотелось развернуть ткань, убедиться, что там действительно то, за чем посылали Наришму. Хотя тот, конечно же, не посмел бы явиться, принеся нечто иное.

– Переоденься и ступай к остальным, – распорядился Ранд. – И вот что, Наришма. – Взгляд Ранда сделался твердым и суровым. – Если ты расскажешь об этом хоть кому-нибудь, я тебя убью.

Ты убьешь весь мир, рассмеялся Льюс Тэрин. От отчаяния. Я поступил так, и ты тоже сможешь, если постараешься.

– Как будет угодно лорду Дракону, – мрачно отозвался Наришма, ударив себя кулаком в грудь.

Рано поутру тысяча человек из Легиона Дракона выступили из Иллиана и под равномерный бой барабанов двинулись по Дамбе. Небо затягивали плотные серые облака, и соленый морской ветер трепал плащи и знамена, предвещая очередную бурю. Легионеры привлекали внимание выкрашенными в синий цвет, андорского образца шлемами и долгополыми синими кафтанами с красовавшимся на груди красно- золотым драконом. Над каждым из пяти отрядов Легиона реял голубой стяг с изображением дракона и номером отряда. Воины Легиона во многом отличались от всех прочих. Так, например, свои стальные кирасы они носили под кафтанами, чтобы не скрывать дракона. По той же причине застежки кафтанов были сделаны не как обычно, посередине, а сдвинуты влево. Каждый имел у бедра короткий меч, а на плече – стальной арбалет. Офицеры, которых можно было узнать по высоким красным плюмажам, вышагивали во главе своих отрядов, перед барабанщиками и знаменосцами. Тоже пешие – не считая мышастого мерина Морра; при Легионе имелись лишь вьючные кони, замыкавшие колонну.

– Пехота, – презрительно пробормотал Вейрамон, ударив поводьями по своей стальной перчатке. – Сгори моя душа, какой прок от пехотинцев? Они разбегутся при первой же атаке. Даже раньше!

Первая колонна перешла Дамбу. Эти люди помогли Ранду овладеть Иллианом. И не разбежались.

– Никаких пик, – проворчал Семарадрид, растерянно покачав головой. – Пехотинцы с пиками могут неплохо держать строй, но чтобы одни стрелки... – Он недоверчиво хмыкнул.

Грегорин Панар, третий из лордов, сидевший в седле рядом с Рандом и наблюдавший за новоприбывшими, промолчал. Возможно, он относился к тем немногим – во всяком случае, Ранду доводилось встречать лишь очень немногих – дворянам, которые не имели предубеждения против пехоты. Так или иначе, Грегорин старался даже не хмуриться, в чем почти преуспел. Теперь уже все знали, что люди с драконами на груди носили оружие по единственной причине – они добровольно, без принуждения и не ища выгоды, решили последовать за Возрожденным Драконом. В настоящий момент иллианцам оставалось лишь гадать, куда направляется Легион и почему Ранд держит это в тайне от Совета Девяти. Неудивительно, что Семарадрид посматривал на Ранда искоса. Лишь Вейрамон был слишком глуп, чтобы о чем-либо задуматься.

Ранд повернул Тай’дайшара в сторону. Доставленный Наришмой сверток он обернул в другую ткань и закрепил с левой стороны у седла, между попоной и стремянными ремнями.

– Снимайтесь с лагеря, мы выступаем, – сказал он троим лордам.

На сей раз Ранд поручил свить проход Дашиве. Простоватый с виду малый нахмурился и пробурчал что-то невнятное – по неизвестной причине он выглядел обиженным. Однако в следующее мгновение сияющая щель развернулась во врата. Гедвин и Рочайд, сидя на конях колено к колену, наблюдали за происходящим с сардоническими улыбками. И смотрели не столько на Дашиву, сколько на Ранда. Ну и пусть себе таращатся. Памятуя о головокружениях, он не хотел рисковать, берясь за саидин у них на глазах. Не хватало еще упасть с седла.

На сей раз проход открылся на широкой дороге, прорезавшей кустистые предгорья. На востоке вздымались горы Немареллин. Не чета Горам Тумана, не говоря уж о Хребте Мира, но тем не менее выглядели они внушительно. Вырисовывавшиеся на фоне неба мрачные, суровые пики отгораживали западное побережье Иллиана. За ними лежала Бездна Кабал, а за ней...

Люди начали узнавать эти пики довольно скоро. Грегорин Панар окинул взглядом окрестности и кивнул с видом неожиданного удовлетворения. Другие члены Совета и Марколин подъехали переговорить, пока кавалеристы вливались в проход. Семарадриду и Тихере потребовалось чуть больше времени, но, похоже, и они поняли, куда попали.

Серебряная Дорога, основной торговый путь в западном направлении, связывала Иллиан с Лугардом. Существовала еще и Золотая Дорога, что вела в Фар Мэддинг. И сами дороги, и их названия возникли задолго до основания Иллиана. За минувшие века несчетные колеса, копыта и ноги так утрамбовали оба тракта, что размыть их не могли даже семарос. Они относились к тем немногим в Иллиане дорогам, по которым и в зимнюю пору оставалось возможным передвижение больших групп людей и животных. Если Шончан намеревались вторгнуться в Иллиан, Серебряная Дорога представлялась подходящим местом для того, чтобы преградить им путь.

Семарадрид и прочие решили, что замысел Ранда им ясен: прознав о приближении Шончан, он решил перехватить их на дороге и разгромить с помощью Аша’манов. Такой план почти не предполагал участия в битве обычных войск, однако, памятуя, какие рассказы ходили о Шончан, никто из лордов не казался этим огорченным. Кроме Вейрамона – когда Тихере удалось наконец втолковать ему, в чем дело, этот дундук и в самом деле расстроился, хотя и попытался скрыть недовольство за напыщенной речью, посвященной восхвалению мудрости и военного гения Лорда Дракона, Повелителя Утра. А также тому, как он, Вейрамон, лично возглавит атаку на Шончан. Если повезет, никто другой из узнавших о появлении войск на Серебряной Дороге не окажется намного умнее Семарадрида и Грегорина. Если повезет, никто из тех, кто имеет значение, вообще не узнает об этом прежде, чем станет слишком поздно.

Поначалу Ранд рассчитывал, что ждать придется день-два, но, по мере того как шло время, все чаще задумывался, намного ли он умнее бестолкового Вейрамона.

Большинство Аша’манов занимались поисками остальных нужных Ранду людей по всему Иллиану, Тиру и Равнине Маредо. Поиски затрудняли семарос. Разумеется, бури никак не влияли на создание врат и Перемещение, но даже Аша’манам требовалось время, чтобы отыскать кого-нибудь, когда ливни ограничивали видимость пятью – десятью шагами, а беспутица почти остановила распространение слухов. В своих поисках Аша’манам, бывало, приходилось прошагать несколько миль лишь для того, чтобы выяснить – нужные люди или снялись с места, или не слишком-то желают, чтобы их нашли. Прошел не один день, прежде чем появились результаты.

Благородный Лорд Сунамон, толстяк со вкрадчивыми (во всяком случае, по отношению к Ранду) манерами, присоединился к Вейрамону. Облаченный в щегольской плащ тончайшего шелка, он сыпал многословными заверениями в своей преданности, но при этом строил козни против Ранда так долго, что, казалось, делал это даже во сне. Благородный Лорд Ториан, чье простоватое лицо никак не вязалось с огромным богатством, заикаясь, бормотал что-то о высокой чести вновь оказаться рядом с Лордом Драконом. В действительности больше всего Ториана интересовало золото, не считая, быть может, привилегий, отобранных Рандом у тайренской знати. Однако если он и выказывал недовольство, так разве что отсутствием в лагере молоденьких служанок да тем, что поблизости не нашлось деревеньки со