Зрелище, открывшееся перед Эгвейн, должно было бы доставлять ей удовольствие – мятежные Айз Седай освоили Таланты, которые в Белой Башне считались утраченными, и вдобавок узнали новые. Если бы Элайде все это стало известно до того, как она взошла на Престол Амерлин, победа досталась бы ей гораздо меньшей ценой. Однако Эгвейн испытывала лишь раздражение. Унизительно было сознавать, что лично ей от всего этого пока мало толку.

Она пошла дальше между кострами, и вскоре все они остались позади. Эгвейн оказалась среди темных повозок, в основном с парусиновым верхом, натянутым на железные обручи, и палаток, слабо светящихся в лунном свете. Вдали, на окрестных холмах, поблескивали огни армейского лагеря – точно звезды, упавшие на землю. Отсутствие известий из Кэймлина заставляло все у нее внутри сжиматься, что бы там ни думали по этому поводу остальные.

В тот самый день, как они покинули Салидар, пришло сообщение, которое Шириам показала ей лишь спустя несколько дней, не раз повторив, что его содержание должно остаться в секрете. Совету о нем известно, но никто другой не должен был знать. Лагерь так и кишел секретами. Эгвейн не сомневалась, что вообще никогда не увидела бы это сообщение, если бы не спрашивала без конца о Ранде. Она помнила каждое тщательно обдуманное слово, написанное на такой тонкой бумаге, что удивительно, как перо не прорвало ее насквозь.

«Мы хорошо устроились в гостинице, о которой рассказывали, и встретились с торговцем шерстью. Он весьма выдающийся молодой человек, точно такой, как описывала Найнив. И к тому же весьма обходительный. Думаю, он в какой-то степени опасается нас, но это к лучшему. Так дело быстрее пойдет на лад.

До вас, наверно, дошли слухи о находящихся здесь мужчинах, включая того, который из Салдэйи. Я опасаюсь, что все слухи в значительной степени соответствуют истине, хотя мы никого из этих мужчин не видели и постараемся, насколько возможно, избегать в дальнейшем. За двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь.

Верин и Аланна тоже здесь, а с ними довольно много молодых женщин из тех же мест, откуда и торговец шерстью. Я приложу все усилия, чтобы отправить их к вам для обучения. Аланна по- своему привязалась к торговцу шерстью, что может оказаться полезным, хотя и чревато хлопотами. Все наладится, я уверена.

Мерана»

Шириам без устали повторяла, что новости очень хороши, с ее точки зрения. Мерана, поднаторевшая в ведении всяческих переговоров, добралась до Кэймлина и хорошо встречена Рандом, «торговцем шерстью». Замечательные новости, по мнению Шириам. Верин и Аланна отобрали проявляющих способности двуреченских девушек, которым предстояло стать послушницами. Шириам была уверена, что девушкам следует пройти тот же путь, который прошли все они. Похоже, она воображала, что Эгвейн просто растает от счастья, узнав, что ей предстоит встреча с земляками. Мерана все устроит как следует. Мерана знает, что делает.

– Ерунда все это, – пробормотала Эгвейн, ни к кому не обращаясь.

Какой-то мужчина, тащивший огромную деревянную бадью, услышав ее голос, вздрогнул и разинул от изумления щербатый рот, забыв даже поклониться.

Ранд – обходительный? Она присутствовала при его первой встрече с Койрен Селдайн, посланницей Элайды. Властный, вот каким он показался тогда Эгвейн. Почему с Мераной он должен вести себя по-другому? И Мерана думает, что он опасается их, и считает, что это к лучшему. Ранд очень редко кого-либо опасался, даже когда следовало бы, и если он опасается сейчас, Меране стоит не забывать о том, что страх сделает опасным даже самого мягкого мужчину, и о том, что Ранд опасен просто сам по себе. И что это за привязанность, которую проявляет к нему Аланна? Эгвейн не слишком доверяла Аланне. Эта женщина иногда вела себя очень странно, может, из-за своей импульсивности, а может, и по каким-то более глубоким мотивам. Эгвейн вполне допускала мысль, что Аланна попытается найти и, возможно, найдет дорогу в постель Ранда. В руках такой женщины, как она, он мог стать податливым, точно глина. Илэйн свернет Аланне шею, если это случится, и правильно сделает. Однако хуже всего то, что голуби, посланные Мераной, в голубятни Салидара больше не прилетали.

Мерана давно должна была прислать сообщение, разве что она и остальные посланницы отправились в Кайриэн. Недавно Хранительницы Мудрости каким-то образом узнали, что Ранд, по крайней мере, жив- здоров, все еще находится там и сидит сложа руки; так, во всяком случае, их поняла Эгвейн. Что само по себе следовало воспринимать как предостерегающий сигнальный огонь. Шириам думала иначе. Кто может сказать, почему тот или иной мужчина поступает так, а не иначе? Вероятно, в большинстве случаев он и сам этого не скажет, а когда дело касается мужчины, способного направлять... Молчание доказывало, что все хорошо; Мерана несомненно сообщила бы, возникни какие-то трудности. Она наверняка на пути в Кайриэн, если уже не там, и просто не видит смысла посылать сообщения, пока не может похвастаться какими-либо успехами. В Кайриэне усилиями самого Ранда обстановка более-менее благополучна. Одна из целей Мераны, едва ли не самая важная, состояла в том, чтобы выпроводить Ранда из Кэймлина, дабы Илэйн могла спокойно вернуться и занять Львиный Трон. Это казалось невероятным, но Хранительницы Мудрости утверждали, что Койрен и ее посольство покинули город и отправились обратно в Тар Валон. А может, это и не так уж невероятно. Создавалось впечатление, что Ранд все воспринимал и действовал почти так же, как Айз Седай. Но даже с учетом этого, по мнению Эгвейн, все шло как-то... неправильно.

– Я хочу увидеться с ним, – прошептала она. Один час, и она могла бы выяснить все, что ее мучило. Ведь в глубине души он оставался все тем же Рандом. – Все одно к одному. Я должна встретиться с ним.

– Это невозможно, и ты знаешь это.

Не овладей Эгвейн к этому времени умением держать себя в руках, она бы, наверно, подпрыгнула. Однако сердцу не прикажешь. Оно бешено заколотилось, даже когда при свете луны Эгвейн разглядела, что это всего-навсего Лиане.

– Я думала, что... – вырвалось у Эгвейн, но она тут же прикусила язык, прежде всего потому, что не хотела произносить вслух имени Могидин.

Лиане стояла почти вплотную к Эгвейн, настороженно оглядываясь, видимо опасаясь, не заметил ли ее кто-нибудь из сестер. У Лиане не было столь серьезных причин, как у Суан, держаться постоянно поближе к Эгвейн. Правда, если Лиане и увидят вместе с Эгвейн, это не должно сколько-нибудь серьезно осложнить ее жизнь. И все же...

«Не должно» не всегда означает «не будет», напомнила себе Эгвейн. Позволив накидке соскользнуть с плеч, она сложила ее и повесила на руку. Издали, если особенно не всматриваться, Лиане вполне можно счесть за Принятую, несмотря на ее платье; многим Принятым сейчас сложно с белыми платьями. Издалека и Эгвейн можно спутать с одной из них. Не слишком успокаивающая мысль.

– Теодрин и Фаолайн сейчас расспрашивают тех, кто находился близ палатки Мариган, Мать. Не очень-то им это по душе. У них изрядно испортилось настроение, когда я передала им твое поручение. Фаолайн тут же накинулась на меня, точно я во всем виновата, так что Теодрин даже пришлось успокаивать ее. – Лиане еле слышно рассмеялась. Ситуации, которые заставляли Суан скрежетать зубами, обычно забавляли ее. Многие сестры относились к Лиане хорошо – даже, можно сказать, баловали – из-за ее умения сгладить острые углы.

– Хорошо, хорошо, – рассеянно сказала Эгвейн. – Мерана допустила какую-то оплошность, Лиане, я в этом уверена. Иначе, если он по-прежнему в Кайриэне, она не хранила бы молчание.

Где-то вдали завыла на луну собака, к ней тут же присоединились другие. Потом они внезапно смолкли, скорее всего, на них прикрикнули. Собаки имелись у многих солдат, неотступно следуя за ними на протяжении всего похода, но в лагере Айз Седай их не было. Кошки – да, но не собаки.

– Мерана знает свое дело, Мать, – с легким вздохом произнесла Лиане. И она, и Суан придерживались на этот счет того же мнения, что и Шириам. Все придерживались такого мнения, кроме самой Эгвейн. – Если даешь человеку поручение, надо ему доверять.

Эгвейн фыркнула и тут же прикрыла рот ладонью:

– Лиане, этот человек при виде шали вспыхивает, точно порох, даже если та, кто ее носит, по характеру мокрая тряпка. Мерану я не знаю, но вряд ли она такая; я вообще не знаю ни одной Айз Седай,