Кожу Ранда начало покалывать – это означало, что какая-то женщина рядом с ним обняла саидар, и, возможно, не одна. Быстро отодвинувшись подальше от Берелейн, он потянулся к Источнику, затопляя себя саидин и ощущая, как то же самое происходит с Аша’манами. Лицо Дашивы подергивалось, когда он переводил сердитый взгляд с одной Айз Седай на другую. Будто мало того, что он обратился к Силе, Наришма крепко сжал обеими руками рукоять меча, готовый в любой момент выхватить его, и принял стойку, называемую «Леопард на дереве». Льюс Тэрин забормотал что-то об убийстве и смерти, и неожиданно в комнате оказалась дюжина Дев, в вуалях, с копьями наготове. Неудивительно, что Берелейн изумленно озиралась по сторонам, как будто вокруг нее все разом сошли с ума.

Будучи причиной возникшей суматохи, эта самая Кадсуане выглядела совершенно спокойной. Она взглянула на Дев и покачала головой – золотые звезды, полумесяцы и птички мягко закачались в ее волосах.

– Пытаться вырастить хорошие розы в северном Гэалдане почти равносильно смерти, Анноура, – сухо произнесла она, – но все-таки это еще не могила. Да успокойся же, Мерана, пока всех не распугала. Ты что, ничуть не повзрослела? Можно подумать, что ты все так же возбудима, как когда носила белое платье послушницы.

Мерана открыла рот... и закрыла, изумленно оглядываясь. Покалывание внезапно исчезло. Ни Ранд, ни Аша’маны, однако, не отпустили саидин.

– Кто ты? – требовательно спросил он. – Из какой Айя? – Из Красной, судя по реакции Мераны, но для того, чтобы Красная сестра вот так запросто одна явилась сюда, ей потребовалось бы просто самоубийственное мужество. – Что тебе здесь нужно?

Взгляд Кадсуане задержался на нем не больше чем на мгновение, она не ответила. Мерана открыла рот, но седовласая женщина взглянула на нее, подняв одну бровь, и большего не потребовалось. Мерана покраснела и опустила глаза. Анноура все еще смотрела на вошедшую как на привидение. Или как на удивительного, почти сказочного исполина.

Кадсуане без единого слова пересекла комнату и подошла к Аша’манам, ее темно-зеленая юбка-штаны развевалась. У Ранда сложилось впечатление, что она всегда двигалась именно так – стремительно и тем не менее грациозно, не теряя времени даром и не признавая никаких преград. Дашива оглядел ее с ног до головы и усмехнулся. Глядя прямо ему в лицо, Кадсуане, казалось, не заметила этого, как и того, что руки Наришмы стиснули меч, когда она, приподняв пальцем его подбородок, повернула его голову туда и обратно, прежде чем он отдернул ее.

– Какие красивые глаза, – пробормотала она.

Наришма растерянно заморгал, а усмешка Дашивы превратилась в злобную ухмылку, по сравнению с которой его прежняя улыбка выглядела почти веселой.

– Не смей! – воскликнул Ранд. Дашива имел наглость сердито взглянуть на него, прежде чем с угрюмым видом прижал кулак к груди, как обычно делали Аша’маны в знак приветствия. – Что тебе здесь нужно, Кадсуане? – повторил Ранд. – Посмотри на меня, чтоб тебе сгореть!

Что она и сделала, повернув голову.

– Значит, ты и есть Ранд ал’Тор, Возрожденный Дракон. Я полагала, что даже такое дитя, как Морейн, способна обучить тебя хорошим манерам.

Риаллин переложила копье из правой руки в левую, добавив его к тем, которые держала вместе со щитом, и ее пальцы замелькали в обычном для Дев языке жестов. На этот раз никто не засмеялся. На этот раз Ранд был уверен, что это не шутка.

– Успокойся, Риаллин, – сказал он, подняв руку. – Все вы, успокойтесь.

Кадсуане проигнорировала и этот призыв, с улыбкой глядя теперь уже на Берелейн.

– Значит, вот она какая, твоя Берелейн, Анноура. Хороша, ничего не скажешь; еще прекраснее, чем мне говорили. – Кадсуане слегка присела, склонив голову, но без малейшего намека на почтительность, на то, что она менее значительная особа. Простая вежливость, не больше. – Миледи Первая Майена, я должна поговорить с этим юношей и хотела бы, чтобы при этом присутствовала твоя советница. Я слышала, у тебя здесь много обязанностей, не стану мешать тебе выполнять их. – Она явно отсылала Берелейн, почти указывая ей на дверь.

Берелейн грациозно наклонила голову, плавно повернулась к Ранду и раскинула свои юбки в таком низком реверансе, что у него возникло опасение, как бы с нее не соскользнуло даже то немногое, что на ней надето.

– Милорд Дракон, – нараспев произнесла она, – я прошу вашего разрешения удалиться.

Ответный поклон Ранда был не столь безупречен.

– Если миледи так хочется, я не возражаю. – Он предложил ей руку и помог подняться. – Надеюсь, ты обдумаешь мое предложение.

– Милорд Дракон, я готова служить вам, где бы и когда бы вы ни пожелали. – Ее голос снова стал медовым. Специально для Кадсуане, так он предположил. Сейчас ей явно было не до флирта – все делалось только напоказ. – Помните о Харине, – шепотом добавила она.

Когда дверь за Берелейн закрылась, Кадсуане сказала:

– Всегда приятно смотреть на играющих детей, ты согласна, Мерана?

Мерана вытаращила глаза, вертя головой от Ранда к седовласой сестре и обратно. Анноура выглядела так, будто только сила воли не давала ей упасть.

Большинство Дев последовали за Берелейн, по-видимому решив, что здесь не пахнет убийством, но Риаллин и две другие остались перед дверью, все еще в вуалях. Вряд ли явилось простым совпадением, что их было столько же, сколько Айз Седай. Дашива тоже, кажется, решил, что опасность миновала. Он прислонился к стене, упираясь о нее ногой, губы безмолвно шевелятся, руки сложены – похоже, он наблюдал за Айз Седай.

Наришма, нахмурившись, вопросительно посмотрел на Ранда, но Ранд лишь покачал головой. Эта женщина явно пыталась спровоцировать его. Но зачем она провоцировала мужчину, который, не особенно напрягаясь, мог усмирить или даже убить ее? Льюс Тэрин забормотал то же самое. Зачем? Зачем? Шагнув на помост, Ранд поднял с трона Драконов скипетр и сел, ожидая, что будет дальше. Он не позволит этой женщине добиться своего.

– Убранство чересчур пышное, ты не считаешь? – сказала Кадсуане, обращаясь к Анноуре и осматриваясь. Помимо всего прочего золота, широкие полосы из него были укреплены на стенах над зеркалами, а каждый карниз обит золотыми накладками весом не меньше двух фунтов. – Я никогда не могла определить, кто зашел в этом дальше, тайренцы или кайриэнцы, но и те и другие переплюнут любого жителя Эбу Дар или даже Лудильщика. Это чайный поднос? Я бы выпила чаю, только свежего и горячего.

Направив Силу, Ранд поднял поднос – он бы не удивился, увидев снизу ржавчину, след порчи, – и легко понес его по воздуху к трем женщинам. Мерана еще раньше принесла лишние чашки, и четыре стояли на подносе неиспользованные. Он наполнил их, опустил на место чайник и подождал. Чайник поплыл по воздуху, поддерживаемый саидин.

Три внешне очень разные женщины и три отчетливо различные реакции. Анноура глянула на поднос как на свернувшуюся кольцами змею, еле заметно покачала головой и сделала шаг назад. Мерана глубоко вздохнула, медленно протянула руку и взяла чашку слегка дрожащей рукой. Знать, что мужчина способен направлять, и видеть результаты этого воочию – далеко не одно и то же. Кадсуане же спокойно взяла чашку и с довольной улыбкой вдохнула аромат чая. Она никак не могла знать, кто именно из трех находившихся здесь мужчин разлил чай, однако взглянула поверх своей чашки прямо на Ранда, сидевшего развалясь и перекинув ногу через ручку кресла.

– Вот хороший мальчик, – сказала она.

Девы потрясенно переглянулись поверх своих вуалей.

Ранд ощутил дрожь. Нет. Ей не удастся вывести его из себя. По какой бы причине она этого ни хотела, у нее ничего не получится!

– Я не повторяю вопросов дважды, – сказал Ранд. Странно, что его голос звучал так холодно; внутри у него все кипело – жарче самого жаркого огня саидин. – Чего ты хочешь? Отвечай или уходи. Через дверь или через окно – выбирай сама.