почти позабыл о костях, выплясывающих в голове. Хуже всего, просто ужасно он чувствовал себя, когда Беслан начал поддразнивать мать, говоря, что балы – самое подходящее развлечение для нее, а Тайлин со смехом ответила, что у королевы нет времени для молодых людей, не сводя при этом с Мэта своего проклятого орлиного взгляда. Теперь Мэт понял, почему кролики бегают так быстро. Он пересек площадь Мол Хара, ничего не видя перед собой. Даже если бы в фонтане под изображающей какую-то давно умершую королеву скульптурой высотой больше двух спанов, с рукой, простертой к морю, барахтались Найнив и Илэйн вместе с Джайхимом Карридином и Элайдой, он прошел бы мимо не оглянувшись.

В общем зале «Странницы» было темновато и казалось даже прохладно после изнурительной жары улицы. Мэт с облегчением снял шляпу. В воздухе висел табачный дым, но света, проникавшего сквозь покрытые причудливой резьбой ставни, защищавшие от солнца сводчатые окна, было более чем достаточно. Над некоторыми окнами были привязаны сосновые ветки – в честь праздника Ночь Свован. В одном из углов сидели две женщины с флейтами, а между ними мужчина с маленьким барабаном. Они играли назойливую ритмичную мелодию из тех, которые в последнее время так нравились Мэту. Даже сейчас, днем, здесь было несколько постоянных посетителей. Чужестранные купцы в простых шерстяных одеждах и несколько местных жителей, большинство в жилетках, указывающих на принадлежность к различным гильдиям. Здесь не было ни учеников, ни даже подмастерьев; расположенная рядом с дворцом «Странница» не то место, где можно дешево поесть, выпить и тем более переночевать.

Стук костей на столе в углу эхом отозвался у Мэта в голове, но он повернулся в другую сторону, туда, где на скамьях вокруг еще одного стола сидели трое его людей. Коревин, плотный, мускулистый кайриэнец с таким огромным носом, что глаза казались даже меньше, чем на самом деле, сидел, раздевшись до пояса и подняв над головой покрытые татуировкой руки, а Ванин обматывал ему грудь бинтом. Ванин был втрое толще Коревина и походил на облысевший куль сала, расползшийся по скамье. Его куртка выглядела так, точно он неделю спал в ней, не снимая; она всегда так выглядела, даже через час после того, как служанка отутюжит ее. Кое-кто из купцов беспокойно поглядывал на эту троицу, но местные жители не обращали на них внимания – им доводилось видеть и такое, и кое-что похлеще.

Коревин на чем свет стоит крыл Гарнана, командира десятка, родом из Тира, со впалыми щеками – на левой щеке красовался грубо вытатуированный ястреб.

– ...даже не слушая этого разъяренного торговца рыбой, ты, помесь козла и жабы, схватил свою проклятую дубину и полез в драку просто потому... – Он осекся при виде Мэта и попытался сделать вид, что ничего не говорил, скорчив такую физиономию, будто у него болят зубы.

Спроси Мэт, что произошло, и Коревин станет выкручиваться, нести всякий вздор – мол, он поскользнулся и напоролся на собственный кинжал, или еще какую-нибудь глупость в этом роде, – и Мэту пришлось бы притвориться, что он поверил. Поэтому он сел, положив кулаки на стол, с таким видом, будто не замечает ничего необычного. По правде говоря, ничего необычного и не произошло. Ванин был единственным из них, кто еще не влип в какую-нибудь историю раз двадцать с лишним; по каким-то причинам те, кто искал неприятностей, обходили Ванина стороной, как и Налесина. Единственное различие между ними состояло в том, что Ванина это, похоже, устраивало.

– Том и Джуилин были здесь?

Ванин невозмутимо продолжал бинтовать:

– Не видел ни рожи, ни кожи, ни коготка. Хотя Налесин забегал ненадолго. – От Ванина не услышишь чепухи вроде «милорд». Он не скрывал, что терпеть не может благородных. К несчастью, у этого правила, как и всегда, обнаружилось единственное исключение – Илэйн. – Оставил в твоей комнате сундук, стянутый железными полосами, и ушел, болтая что-то о безделушках. – Ванин сделал вид, что собрался сплюнуть сквозь брешь в зубах, но взглянул на одну из служанок и передумал. Госпожа Анан прибила бы любого, посмевшего плюнуть на ее пол, кинуть на него кости или даже вытряхнуть пепел из трубки. – Парнишка отправился на конюшню, – продолжил Ванин, прежде чем Мэт успел спросить его об Олвере, – со своей книжкой и с одной из дочерей хозяина гостиницы. Другая девица вертела тут задом, напрашиваясь, чтобы ее ущипнули. – Завязав последний узел, Ванин бросил на Мэта укоризненный взгляд, будто это отчасти его вина.

– Бедный малыш, – пробормотал Коревин, изгибаясь, чтобы проверить, не сползает ли бинт. На одном предплечье у него были вытатуированы леопард и кабан, на другом – лев и женщина. На женщине не было никаких покровов, если не считать волос. – Как он хныкал... Но расцвел, когда Лерал позволила ему взять себя за руку. – Все солдаты отряда приглядывали за Олвером, точно компания дядюшек, но никакая мамаша не захочет для своего сына этаких опекунов.

– Ничего, выживет, – сухо сказал Мэт. Мальчишка скорее всего перенял эти повадки у своих «дядюшек». Еще немного, и он начнет канючить, чтобы его украсили татуировкой. По крайней мере Олвер не убегал носиться по городу с уличными мальчишками; а ведь это нравилось ему не меньше, чем надоедать взрослым женщинам. – Гарнан, подожди здесь и, если увидишь Тома или Джуилина, задержи их. Ванин, я хочу, чтобы ты разузнал как можно больше о дворце Челзейн, что около Ворот Трех Башен.

Сомневаясь, стоит ли говорить здесь самое главное, Мэт оглядел зал. Служанки сновали из кухни и обратно, разнося еду и – гораздо чаще – напитки. Большинство завсегдатаев, казалось, интересовались только своими серебряными кубками, лишь две женщины в жилетках ткачих тихонько болтали, наклонившись друг к другу через стол и не обращая внимания на винный пунш. Некоторые купцы, по- видимому, торговались; они размахивали руками и, окуная пальцы в кубки, выводили на столе цифры. Музыка звучала достаточно громко, так что вряд ли кто-нибудь мог подслушать, но Мэт на всякий случай понизил голос.

Узнав, что Джайхима Карридина посещают Друзья Темного, Ванин сморщил круглое лицо, словно собирался сплюнуть, несмотря ни на какие запреты. Гарнан пробормотал что-то о грязных Белоплащниках, а Коревин предложил сообщить о предательстве Карридина Гражданской Страже. Это вызвало на лицах двух других выражение такого отвращения, что Коревину ничего не оставалось, как уткнуться в кружку с элем. Он был одним из немногих известных Мэту людей, способных даже в такую жару пить эбударский эль. Вообще всякий эль, если уж на то пошло.

– Будь осторожен, – предостерег Мэт Ванина, когда тот встал. Это не означало, что он действительно обеспокоен. Для такого толстяка Ванин двигался удивительно легко. Прежде он был лучшим конокрадом по крайней мере в двух странах и мог незаметно проскользнуть даже мимо Стража, но... – Они очень опасны. И Белоплащники, и Приспешники Темного.

Ванин лишь хмыкнул в ответ и жестом велел Коревину взять рубашку и куртку и идти следом.

– Милорд... – начал Гарнан, когда они остались вдвоем. – Милорд, я слышал, вчера в Рахаде появился туман.

Мэт, собравшийся было уходить, остановился. Гарнан выглядел обеспокоенным, хотя его трудно взволновать.

– Что ты имеешь в виду, говоря «туман»? – При такой-то жаре не стоило волноваться даже из-за густого, как кисель, тумана.

Гарнан смущенно пожал плечами и заглянул в свою кружку.

– Туман. Я слышал... Что-то было... в нем. – Он перевел взгляд на Мэта. – Я слышал, что люди просто исчезали. И некоторых потом находили обглоданными. Находили куски от них.

Мэта пробрала дрожь.

– Тумана больше нет, верно? И тебя там не было. Будешь беспокоиться, когда попадешь в него. Это все, что можно сделать.

Гарнан недоверчиво нахмурился, но Мэт сказал чистую правду. Эти пузыри, или миазмы зла – так их называли и Ранд, и Морейн, – лопались где и когда им вздумается, и, похоже, даже Ранд ничего не мог с ними поделать. Поэтому волноваться из-за них так же глупо, как из-за того, не упадет ли завтра на голову черепица с крыши. Можно, правда, вообще избежать волнений – сидя дома.

У Мэта и без того имелись вполне реальные основания для беспокойства. Налесин бросил их выигрыш наверху – заходи кто хочет, выноси что хочешь. Эти проклятые вельможи швыряются золотом, точно песком. Оставив Гарнана изучать содержимое кружки, Мэт направился к лестнице без перил в дальнем конце зала, но, прежде чем он добрался до нее, его остановила одна из служанок.

Кайра была стройной девушкой с пухлыми губами и дымчато-серыми глазами.

– Один человек разыскивал вас, милорд, – сообщила она, смущенно теребя край фартука и глядя на