откроет там врата, не получит ни… чего.

«Во что же ты, Олег, сдуру ввязался», – подумал я, однако постарался скрыть эту мысль от Тогота.

– Подожди, я говорю по телефону, потом тебе все объясню, – ментально ответил я.

Тогот лишь недовольно фыркнул. Он, словно маленький, непоседливый ребенок терпеть не мог ждать.

– Да, слушаю, – вновь заговорил я в трубку.

– Тут все хуже и хуже, – испуганно откликнулась Юлия. – Теперь у меня никакого сомнения нет, они гонятся за нами. И груз… Груз им как будто отвечает! У меня шофер бунтует…

Я тяжело вздохнул.

– Хорошо, попробую быстренько свернуться и прибыть к вам, а вы пока жмите на газ… Шоферу денег посули. Когда буду готов, перезвоню.

И я отключился. А что еще я мог ей сказать? Честно говоря, слишком уж все неожиданно вышло. Юлия, – судя по всему, последний наш сотрудник оставшийся в живых, – сопровождает какой-то груз. И тут я понял, что если она пару минут назад миновала шестьдесят первый километр, то выехала не более двух часов назад, а, значит, утром все сотрудники и Олег еще были живы. Кровь не успела даже свернуться! Значит, я всего на несколько минут разминулся с убийцей. Может быть, будь я в конторе, ничего такого и не случилось бы. Хотя, что бы я смог сделать? Защитные заклятия Олег знал не хуже меня. Вот если бы дело касалось врат и перевозок…

Однако рассуждать было некогда. Нужно было действовать. Подойдя к своему столу, расположенному напротив стола Олега, я выдвинул нижний ящик, произнес одно заклинание, потом другое, и открыл тайный, невидимый ящичек, где хранил «вальтер» с глушителем и пару коробок освященных в церкви патронов с тонким серебряным напылением. Правда, обоймы у меня было всего две, но ведь я же не на войну собирался…

Вот так все и началось.

Сейчас, пытаясь анализировать события того дня, я удивляюсь собственному хладнокровию. Конечно, всю жизнь занимаясь магией, бывая в местах не столь уж далеких от общепринятого понимания ада, я привык к «неприятным» зрелищам, привык созерцать трупы, мог, если нужно, не задумываясь, убить человека. Но ведь любой причастный к колдовству, постигая это искусство, рано или поздно приходит к отрицанию общечеловеческой морали. Колдовство – тайна, известная лишь избранным – возносит мага над толпой, пусть даже этот человек совершено лишен амбиций.

Гибель Олега и наших сотрудников… Про Олега разговор особый, а что касается сотрудников… Это были обычные люди со своей жизнью; радостями, огорчениями разочарованиями, многие делились со мной своими проблемами, я как мог, помогал им (в основном – материально). Странно, но в те первые часы, увидев кровавую бойню, (то, что осталось от знакомых мне людей), я не скорбел. В какой-то миг часть моего сознания существующая, под властью колдовства взяла контроль на себя, и я превратился в машину – биоавтомат, которому надлежало выполнить определенную программу, лишь потом задумавшись о смысле происходящего.

Сидя на углу стола в конторе, набитой трупами, я решил вызвать подмогу. К кому я мог обратиться? Тагот? Он и так всегда со мной. Нужно было призвать кого-то еще, того, кто не стал бы задавать лишних вопросов и готов был ради меня пожертвовать своей шкурой. Орти? Нет. Мы оставались друзьями, хотя давно не виделись, но ведь он был создателем. Значит… Оставались только «дамы». Дамы! Я вновь вспомнил дрожащую руку старика, вновь услышал его зловещий шепот: «…бойся четырех дам…». Но ведь призванных только три… Да, больше мне не к кому обратиться. Я принял решение, тем самым совершив вторую роковую ошибку… Однако на то, чтобы вызвать дам ушло бы достаточно много времени. А по словам Юлии, времени у меня не было. Тем не менее, прежде чем начертить пентограмму телепортации, я вновь обратился к Тоготу, сообщил лентяю, что Олег мертв и попросил собрать «дам», пусть ждут меня в «пансионате»..

– …Оставайтесь во всеоружии и будьте наготове. Если дела пойдут совсем плохо, попытаетесь вытащить меня, – закончил я.

Вот чего не любил Тогот, так выслушивать мои приказы, а тем более их выполнять. Будучи много старше меня, на какие-нибудь семь-восемь тысяч лет, он считал, что только он может принимать верные решения и отдавать приказания. Однако на сей раз он спорить не стал. Видно что-то в моем голосе подсказало маленькому зеленому засранцу, что сейчас не до капризов и пререканий.

– Будет исполнено, – недовольно пробормотал он, подражая джину из тысячи одной ночи.

После этого я позвонил Юлии.

– Ну что там?

– Похоже, они отстали, – затораторила она. – Но с грузом все хуже и хуже!

Даже сквозь ее прерывистое дыхание и гул мотора грузовика, я слышал грохот и скрежет, словно кто-то пытался пробить, разорвать металлический лист.

– Тормозните, – приказал я. – Дай мне маяк. Прибуду, разберемся.

Юлия, в отличие от остальных наших сотрудников, если конечно, исключить Катерину, специализирующуюся исключительно на любовных заклятиях, имела общее представление о магии. По- крайней мере она могла создать колдовской маяк. В общем, крибле-крабле- бумс.

Я соскочил со стола, шагнул в пентаграмму и мысленно произнес необходимую формулу. Но что-то пошло не так.

Обычно переход занимает две-три секунды. Звучат последние слова заклятия и пентограмма вспыхивает. На несколько мгновений ты оказываешься в сером тумане. Что это за туман? Туннель нульперехода, как любят называть его писатели-фантасты, или иное измерение. В общем, ничто и нигде. А потом ты, словно стрелка магнита, притянутый к полюсу маяка материализуешься там, куда направлялся. Но в этот раз все вышло иначе.

В нигде я болтался минут пять. Если обычно, колдовское перемещение напоминает плавное скольжение, то в этот раз я попал в настоящий шторм. Меня мотало из стороны в сторону. Проклиная Юлию, и ее безграмотность в колдовских делах – в первый момент я решил, что виновата именно она – я тут же попробовал попросить помощи у Тогота, но то ли отсюда наш мир был ментально недоступен, то ли мой покемон уже отправился исполнять поручение, но ответа я не получил.

Тогда я сосредоточил все внимание на поиске «огонька» маяка Юлии. Через некоторое время мне удалось почувствовать слабые пульсации силы, хотя это мог быть и другой колдовской маяк.

Неожиданно меня выбросило в нашу реальность. «Приятная» материализация в зарослях колючих кустов. Мои ноги сразу ушли по щиколотку в ледяную болотную жижу, вода хлынула внутрь кроссовок, закачивая в меня новую порцию оптимизма. Между тощими сосенками ползли клочья тумана, небо затянули по-осеннему низкие тучи. Чудное местечко. Не хватало только, чтобы пошел дождь с мокрым снегом.

Я попытался снова позвать Тогота. Мне никто не ответил. Значит, мой персональный демон уже покинул эту реальность, отправился за подмогой. Что ж, подмога мне и в самом деле не помешала бы. А пока придется выкручиваться самому.

Осторожно, стараясь не шуметь, я двинулся туда, где кусты подлеска росли реже. Здесь меня постигло новое разочарование, с кроссовками пришлось расстаться. Ноги-то я вытащил, а вот мои «тапочки» остались под водой, и выудить их из болотной жижи не представлялось возможным. Дело в том, что я никогда не завязывал шнурки. Так, заправил их внутрь и пошел. Удобно, на ноги не давит, опять-таки быстрее одеваться. Моя лень! Кроссовки остались под водой, а я в носках пошлепал по болоту, бормоча себе под нос ругательства. Естественно я тут же несколько раз сильно укололся. Сквозь толстые носки я чувствовал наледи, оставшиеся на дне. Все-таки начало мая. Единственное, что меня утешало, так это то, что Олегу пришлось много хуже…

Неожиданно где-то справа раздался приглушенный стон. Я замер. Рука сама легла на рукоять «вальтера». Очень медленно я развернулся, посмотрел в ту сторону, откуда, по-моему, донесся вздох, потом сделал в том направлении несколько шагов и неожиданно оказался у обочины. Насыпь грунтовки холмом