Тед кивнул, испустил вздох, свидетельствующий о том, что он давненько не дышал, с усилием оторвал глаза от ее лица, встал, потянулся к вешалке и тут заметил Фокса.

— Привет! — невозмутимо поздоровался он.

Взгляд Доры упал на него.

— Это вы? Привет!

Фокс медленно покачал головой:

— Святой Петр!

— Мы выходим в Брустере, — объявил Тед Гилл, держа пальто Доры так, как если бы оно было сделано из пуха ангельских крыльев и звездной пыли.

— Правильно, — мрачно заметил Фокс. — Приехали.

Одевайтесь.

Поезд подкатил к станции и, вздрогнув, остановился.

Фокс последовал за ними по проходу и ступенькам вагона на платформу. Дул резкий ветер, в свете фонарей, круглых, как шары, носились редкие снежинки. Тед торопливо повел Дору в здание. Фокса на минутку задержал здоровавшийся с ним человек, а когда он догнал парочку у окна, Тед говорил Доре:

— Это наша первая совместная поездка. Брустер. Но, надеюсь, не последняя. Симпатичная маленькая станция.

— Ну-с? — потребовал разъяснений Фокс.

Дора улыбнулась ему.

— Ах да, — дружелюбно сказал Тед, вспомнив о нем. — Наверное, я должен вам кое-что объяснить. Вы получили телеграмму?

— Да. В ней подтверждалось, что мисс Моубрей получила мою телеграмму.

— Совершенно верно. Только отправил ее я. Удачно, что мы оказались в одном поезде. Видите ли, я считал, что Дора не пошлет ответной телеграммы, а просто сядет в поезд, который я указал, потому что я написал ей, что дело не терпит отлагательств.

— И подписались моим именем.

— Да, подписался. Я был вынужден это сделать. Я думал, что вы не узнаете об этом; вы и не узнали бы, если бы Дора не послала ответной телеграммы. Дело в том, что она не позволяла мне увидеть ее. Не позволяла поговорить с ней. Письма, которые я ей писал, она отсылала обратно.

Дора неправильно истолковала мою поездку за Хиби в Мексику. Я знал… ну, скажем, не знал, но надеялся… что, если бы я увез ее в такое место, на поезде… видите ли, она думала, что я просто вонючий бродяга…

— Я вовсе так не думала, — возмутилась Дора, — я просто думала…

— Извините, — сухо сказал Фокс. — Вы успеете поговорить об этом, у вас будет на это полтора часа. Сомневаюсь, что состояние ваших голов таково, что вы способны воспринимать посторонние темы, но в том, что я оказался на этом поезде, ничего хорошего нет. Я позвонил домой из Нью-Йорка, и мне сказали о телеграмме. С Пятьдесят седьмой улицы на Кротон-Фоллз я домчался за сорок четыре минуты. Полицейский на развязке в Хоуторне остался в живых только потому, что в какую-то десятую долю секунды успел отпрыгнуть в сторону. Я здорово рисковал. На скорости сто миль мне удалось избежать столкновения с машиной, выезжавшей с боковой дороги, нас разделяло буквально три дюйма…

— Боже, — весело сказал Тед, — хорошо, что вы в него не врезались!

— Я бы хотела быть рядом с вами, — заявила Дора, — мне всегда хотелось погонять на машине, хотя бы разок.

— Правда? — укоризненно спросил Тед. — Ты бы хотела быть рядом с ним, да?

— Ну, — они встретились глазами и смотрели друг на друга, — я бы хотела, чтобы у меня была сестра-двойняшка и она была бы с ним.

Да, дело было явно безнадежное. Они даже отдаленно не понимали, почему известие о телеграмме заставило Фокса рисковать жизнью и здоровьем и превращать свой автомобиль в смертельную угрозу на протяжении пятидесяти миль, — этот вопрос не приходил им в голову.

— Что вы собираетесь делать? — спросил Фокс.

— О, — сказал Тед, — в десять тридцать будет поезд обратно. Мы пока прогуляемся где-нибудь поблизости.

— Хорошая мысль! Пройтись куда-нибудь подальше.

Заблудиться и умереть с голоду.

Фокс зашагал к двери, вышел из здания вокзала, нашел своего друга Джо Приско, таксиста, и попросил отвезти его в Кротон-Фоллз. Приехав туда, они быстро осмотрели «уэзерсил», не обнаружили никаких следов происшествия, за исключением содранной краски в том месте, где заднее крыло зацепило ограничительный столб.

— В следующий раз будь осторожнее, — предупредил его Джо.

— Непременно, — согласился Фокс.

Направляясь в сторону Нью-Йорка, он на первой же развязке съехал с шоссе номер 22, поехал к востоку и в конце концов добрался до Хатчинсон-Ривер-Парквей.

Таким образом он объехал Хоуторн. Снизив скорость до пятидесяти миль в час, он хотел немного успокоить свои нервы, но они не приняли этого предложения. Они были готовы к новому взрыву энергии, а получали лишь ночную гонку по дорогам.

Было уже без четверти одиннадцать, когда Фокс, оставив машину в гараже, пришел на Пятьдесят первую улицу, где у Перри Данхэма была холостяцкая квартира. Там ему снова пришлось понервничать, на этот раз из-за хмурого подозрительного привратника, который, несмотря на наличие у Фокса ключа и записки миссис Помфрет, потребовал разрешения от полиции; и, поскольку инспектора Деймона в это время не было на дежурстве, Фоксу пришлось звонить ему домой. Но в конце концов все препятствия были устранены, и Фокса подняли на лифте на шестой этаж и показали нужную дверь. Он открыл ее ключом, вошел, нашарил выключатель, нажал на него и просто оцепенел.

— Похоже, — саркастически пробормотал он, — Тед Гилл тут искал бланк для телеграммы!

На столике у противоположной стены стоял телефон.

Лавируя между завалами всевозможных вещей, он пересек комнату, проверил, включен ли телефон, и назвал телефонистке номер. Услышав в трубке голос, он сказал:

— Инспектор Деймон? Говорит Текумсе Фокс. Извините, что снова беспокою вас, но вот кто поработал в квартире Данхэма, забыл навести после себя порядок.

Никогда не видел такого бедлама, все валяется на полу, подушки вспороты. Что? Нет. Не знаю, Я только что вошел. Конечно. О'кей.

Он стоял и оглядывал этот не поддающийся описанию кавардак. И здесь после часового неспешного осмотра он собирался спокойно провести ночь. Перо, одно из тысяч, вылетевших из распоротых подушек, прилипло к отвороту брюк, он снял его и, подув, подбросил в воздух. Кровати не было видно. Он подошел к двери, которая была немного приоткрыта, в другую комнату и обнаружил там кровать, однако вид ее тоже не располагал к отдыху. Простыни были разбросаны по полу, матрац с выпотрошенным содержимым валялся посередине комнаты, его набивка устилала все вокруг толстым слоем. Фокс вернулся в гостиную и обошел ее, ни к чему не прикасаясь. Он с удовольствием поднял бы книгу »В

Азии», которую увидел в куче других, с примятыми страницами, но удержался. На глаза ему попались «Гроздья гнева», «Красное и черное» — вкусы у Данхэма были разнообразны, — «Мадам Рекамье», каталог старых монет Томаса Биссела номер 38.

Он нахмурился, взглянув на последний, хмыкнул и поднял его. Пролистав книгу, он обнаружил, что это был именно каталог старых и редких монет с изображениями некоторых из них и указанием цен. Коэнвульф Британии, IX век, византийские монеты Андроника Второго, яхангиры Великого Могола…

Когда спустя тридцать минут прибыл сержант Крейг со своими людьми и оборудованием, Фокс все еще изучал старые и редкие монеты. Он поздоровался с сержантом, пожелал ему успеха, сказал, что свои отпечатки оставил лишь на каталоге монет да еще на телефоне, и предоставил ему заняться трудоемким и, возможно, бесполезным делом. Фокс хотел порасспросить у привратника о тех, кто в последнее время приходил в квартиру Данхэма, но обнаружил, что его уже опередили: двое агентов загнали вредного привратника в угол и допрашивали его, угрожающе выпячивая подбородки, поэтому Фокс вышел, прошагал