снова и снова.

Ее голос звучал едва слышно, но ротонда отражала звук, разнося эхо ее шепота по всему зданию.

Джиллиана зажгла один из газовых светильников на стене и только тогда увидела Арабеллу, стоящую на верхней ступеньке.

Девушка казалась еще бледнее прежнего и теперь дрожала, вытянув руки и указывая на пустые места вдоль стены.

– Отец Гранта устраивал здесь вечеринки, – продолжала Арабелла. Она сошла со ступенек и встала посредине круга, взмахивая руками и медленно кружась в темноте. Лунного света не было, не было ничего, кроме тихого стука дождя. Арабелла остановилась и подняла глаза на Джиллиану.

– Он устраивал здесь оргии. Оргия – слово, которое я узнала много позже. Дворец удовольствий, где жили все маленькие мальчики и девочки, которых он находил.

Внезапно Джиллиана почувствовала, что больше не может ничего слушать. Ей хотелось, чтобы Арабелла замолчала, хотелось отослать ее отсюда, прогнать этот жуткий взгляд с ее лица и отблески ужаса из глаз. Она не хотела ничего знать.

Арабелла запрокинула голову и оглядела куполообразный потолок.

– Я обещала отцу, что никогда никому не расскажу. – Она взглянула па Джиллиану. – Много лет меня мучили кошмары, Джиллиана, и когда я просыпалась, то всегда говорила себе, что это всего лишь дурной сон, что я в безопасности. Мне понадобился не один год, чтобы осознать, что я никогда не буду в безопасности, пока все Роберсоны, все до единого, не исчезнут с лица земли.

От дурного предчувствия у Джиллианы засосало под ложечкой.

– Арабелла, что ты сделала?

– Какой глупый вопрос, Джиллиана. Ты прекрасно знаешь, что я сделала. Год за годом я упорно училась, изучала медицину, пока не узнала все, что мне нужно.

– Где Грант?

– Тебе на самом деле не стоило есть его обед, Джиллиана. Он предназначался для него. Как я могу достигнуть цели и убить Гранта, если ты всегда рядом с ним?

Джиллиана попятилась, но Арабелла лишь улыбнулась. Ну конечно, «Bella» означало вовсе не «красавица». Лоренцо имел в виду Арабеллу. Он все знал.

– Ты убила его. Ты убила Лоренцо.

– Да. Ведь он видел мою книгу.

Ужас боролся в Джиллиане с состраданием. Ей хотелось обнять девушку и крепко держать, укачивая, словно ребенка.

– Мне ужасно жаль, Арабелла, – сказала она.

– Разве, Джиллиана?

–  Да.

Арабелла покачала головой:

– Не думаю, что ты и в самом деле сожалеешь. Если б это было так, ты бы никогда не была здесь с Грантом. Я пыталась предостеречь тебя, но ты осталась здесь, с ним. А зло, касаясь тебя, оставляет на тебе неизгладимый след, Джиллиана.

Она медленно начала подниматься по ступенькам, направляясь к Джиллиане. Ее улыбка была потусторонней, в глазах – выражение спокойной решимости.

– Не то чтобы я возражала, Джиллиана, ты должна понять. Пусть бы ты любила его, а он любил тебя – мне было бы все равно. Но только если бы он был кем-то другим, а не тем, кто он есть. Но он должен умереть, потому что он граф Стрейтерн.

– Грант не такой, как его отец, Арабелла. Он бы никогда ни за что не сделал ничего подобного.

– Он Роберсон. В нем течет дурная кровь. Мир не может позволить себе больше дьяволов.

– Для этого ты пришла сюда? Чтобы убить его? Но его здесь нет, Арабелла.

– Нет, – отозвалась Арабелла вполне миролюбиво. – Его нет, но ты есть.

До этого момента Джиллиана не ощущала опасности, но сейчас, глядя в глаза Арабеллы, она вдруг испугалась. Если в ее взгляде и читалось безумие, то тому было достаточно причин.

– У вас с Грантом ведь были отношения, да?

– Я понимаю, о чем ты подумала.

Джиллиана сделала осторожный шажок назад, затем медленно повернула голову, определяя расстояние между ротондой и запирающейся дверью.

– Возможно, ты уже сейчас носишь его ребенка и можешь продолжить род Роберсонов. Создавать демонов в мире, где должны быть только ангелы.

Арабелла решительно и неуклонно приближалась к Джиллиане.

– Отец хотел, чтобы мы с тобой были как сестры. Он хотел, чтобы ты была единственной, кому я расскажу о дворце. Но я никогда не рассказывала, правда, Джиллиана?

– Неудивительно, что ты не хотела ехать в Роузмур, – сказала Джиллиана, нервно теребя ткань юбки.

– Я едва не заболела, когда увидела это здание. А ты каждый день смотрела в сторону дворца с такой тоской в глазах. Бедняжка Джиллиана. Ты никогда не сталкивалась с настоящим злом.

– Зато тебе досталось слишком много.

Джиллиана сделала еще два шага назад. Это, казалось, приостановило приближение Арабеллы. Она улыбнулась, и на одно короткое мгновение Джиллиана увидела того красивого ребенка, каким она когда-то была.

– Арабелла, пожалуйста. Ты не можешь этого сделать.

– Я должна, – решительно возразила Арабелла. – Ну как ты не понимаешь? Я должна убить тебя, а потом убью Гранта. И тогда моя миссия будет выполнена. Была же причина, почему ребенком меня привезли сюда. Вначале я не понимала, – сказала она, покачав головой. – Но потом до меня дошло. Я та, которая должна отомстить за всех тех бедных детей.

– А Джеймс и Эндрю? Они же ничего тебе не сделали, Арабелла, – проговорила Джиллиана, делая еще один шаг назад. Ей нужно было добраться до спальни, находившейся в другом конце лаборатории. Ее дверь запирается, а Арабелла не настолько сильна, чтобы выбить металлический замок.

– Они были Роберсонами. Этого достаточно. Разве ты не понимаешь этого, Джиллиана? – нетерпеливо спросила она.

Джиллиана повернулась и побежала, тут же услышав топот ног Арабеллы за собой. Она промчалась через лабораторию и попыталась запереть дверь, когда Арабелла набросилась на нее.

Ей удалось зажать дверью руку девушки, но Арабелла со всей силы толкнула дверь, и та ударилась о стену. Джиллиана выскочила из спальни и, снова оказавшись в лаборатории, стала бросать в Арабеллу всем, что попадалось под руку, чтобы остановить ее приближение.

Но ничто, казалось, не могло остановить ее. Джиллиана схватила со стола бутылку и бросила ее в Арабеллу. Бутылка разбилась, жидкость выплеснулась на руки Арабеллы. И только когда та закричала, Джиллиана осознала, что швырнула бутылку с серной кислотой.

Арабелла кинулась на нее с вытянутыми руками, со скрюченными, как когти, пальцами, пронзительно крича, изрыгая какие-то невнятные проклятия. Джиллиана понимала, что Арабеллу не остановить. И тут же увидела у нее в руке нож, тот самый нож, которым Грант подрезал провода для аппарата Вольта. Должно быть, Арабелла схватила ею, когда обегала вокруг стола.

Джиллиана снова побежала. Обогнув стол, Арабелла схватила ее за юбку. Джиллиана упала на колени, уцепившись за подоконник. Арабелла с силой ударила ее ногой по бедру.

Джиллиана упала на спину, отбиваясь от Арабеллы неповрежденной ногой. Когда она попала Арабелле по колену, та взвыла от боли и, одной рукой схватив Джиллиану за лодыжку, занесла нож и ударила.

Джиллиана почувствовала, как лезвие вошло в бедро. Она закричала. Она не хотела умирать. О нет, только не от рук сумасшедшей. Не тогда, когда она только начала жить снова.

Один из проводов аппарата Вольта свисал с края стола. Джиллиана отпихнула здоровой ногой Арабеллу и метнулась под стол, схватилась за провод и дернула со всей силы. Аппарат был сделан из железа и наполнен бронзовыми и серебряными дисками, и на одно ужасающее мгновение Джиллиане показалось, что она не сдвинет его с места. Но пег, он двигался; она слышала, как он скользит по деревянному столу.

Арабелла пригнулась и поползла к Джиллиане с выражением решимости на лице. Глаза ее, однако, горели безумным огнем, а на губах играла странная полуулыбка. Она вскинула руку с окровавленным ножом и попыталась снова ударить Джиллиану. Она была настолько сосредоточена на убийстве, что не обращала внимания на действия Джиллианы и не видела машины до тех пор, пока та не упала ей на ноги, пригвоздив к полу.

Вопли боли наполнили комнату.

Арабелла попыталась столкнуть с себя аппарат. Провод на конце заряженной машины заискрился, а затем изогнулся, словно живой. Арабелла дернулась, силясь освободиться, когда он дотронулся до ее кожи.

Половицы начали дымиться, струйка дыма поднималась недалеко от Арабеллы. Ее пропитанные кислотой юбки воспламенились. Джиллиана с ужасом осознала, что произошло, – она бросила в Арабеллу бутылку с кислотой, и теперь та выступает как проводник. Арабелла завизжала, отпихивая аппарат, но он был слишком тяжелым, чтобы она могла сдвинуть его с места.

Джиллиана проползла на четвереньках к другой стороне стола и схватила ведро с песком, стоявшее там. Но к тому времени, когда она смогла добраться до Арабеллы, та была уже полностью объята столбом желто- оранжевого огня.

Джиллиана высыпала песок на Арабеллу, стараясь, насколько это было возможно, не слышать ужасных звуков, издаваемых ею. Это не был голос Арабеллы. Казалось, что кричала маленькая девочка, охваченная ужасом.

Нельзя дать пламени распространиться. Джиллиана схватила второе ведро и третье, а затем помчалась в комнату, сдернула с кровати покрывало и вернулась к Арабелле. Теперь уже не было слышно никаких звуков. Лишь потрескивание пламени, распространяющегося по полу там, где была разлита серная кислота.

– Джиллиана!

Она услышала, как ее зовут по имени, и на одно ужасающее мгновение ей почудилось, что это Арабелла вдруг заговорила мужским голосом. Потом она обернулась и увидела Гранта. Он подбежал и потянул ее за собой к выходу.

Он здесь, действительно здесь, живой и невредимый, отмеченный не злом и пороком, а