– Отличный виски, – сказал он.

Милли бросила взгляд на мужа. За время супружества он как-то постарел, этот неудачный брак наложил отпечаток на его лицо. На полноценные супружеские отношения он не был способен, а его жалкие попытки вызывали у Милли презрение, постепенно перешедшее в отвращение. До нее доходили слухи, что у ее мужа есть любовница. Такие как он, думала Милли, пытаются стимулировать свою слабеющую мужскую силу с помощью чисто животной чувственности, им дела пет до любви и нежности.

Интересно, думала Милли, а каким любовником был бы Эли? Порой ее собственные мысли шокировали ее, но она ведь была женщиной, и ей хотелось большего, чем ей мог предложить Джеймс Уэддерберн.

Они бесцельно бродили по саду. С моря дул довольно сильный порывистый ветер, отчего губы становились солеными. Где-то в Южно-Китайском море бушевал осенний тайфун Мэри (они почему-то всегда давали им женские имена, Милли никак не могла понять почему). Вечернее небо отливало бронзой.

Когда обрушивался тайфун, маленькие рыбачьи лодки затаскивали в специальные сарайчики, а большие суда укреплялись дополнительными якорями, предварительно свернув и убрав паруса. С пика Ричмен сползали сели, крушащие все на своем пути. Жителей буквально выбрасывало из глинобитных хижин, их искалеченные трупы покрывали склоны горы. Затем приходили спасательные отряды; детей – а они всегда погибали в первую очередь – уносили и хоронили на небольших кладбищах, расположенных у подножья гор.

Но люди выживали даже после самых страшных ураганов. Во время последнего тайфуна маленькая голландка убежала от родителей и оказалась в эпицентре в тот момент, когда ураган на мгновенье замер, прежде чем разыграться с новой силой. Эту двухлетнюю крошку последний раз видели в квартале Красных Фонарей Виктории, через три дня ее перестали искать, решив, что дело безнадежно, а еще через день ее принес старик-нищий, выхвативший ее у ветра. Он притащил ее в свою жалкую лачугу, накормил и переодел, даже постирал ее запачканное платьице, а потом доставил убитым горем родителям.

Спасение маленькой голландочки возродило в сердце Милли веру в человеческую доброту и благородство. Даже в Гонконге, где царит беззаконие, торговля опиумом и проституция – все это под британским флагом, – существует беспредельная доброта и мужество. Если презираемый всеми нищий, рискуя своей жизнью, спасает ребенка, значит, еще не все потеряно.

Сейчас, гуляя с Джеймсом, она напомнила ему об этом случае.

– А, да. Я слышал про эту историю в нашем клубе.

– Ты не находишь, что это прекрасно?

– Прекрасно?

– Но ведь китайцы нас ненавидят, это же общеизвестно. Вот тот булочник, например, тот, которого собираются судить за отравление европейцев… И все же этот старый нищий китаец спасает одного из наших детей.

– А почему он не должен был этого делать? – Он взмахнул рукой. – Девочке не было и трех лет! Это его долг – спасти ее.

Их разделил порыв ветра. Она произнесла, не скрывая презрения:

– По-моему, ты не понимаешь меня. Джеймс пожал округлыми плечами.

– Прекрасно понимаю. Просто нищий нашел потерявшегося ребенка. Он был обязан подобрать ее, и он это и сделал. Насколько я понял, они дали ему за это десять долларов. А я бы ничего не дал. Вот если бы он этого не сделал, я бы выпорол его.

Она отошла от него. Он бросил ей вслед:

– Ну и что я такого сказал, черт возьми? Стоит мне сказать хоть что-нибудь, с чем ты не согласна, ты готова растерзать меня, Милли!

Но она уже скрылась, сбежав от него к ручью, и, стоя там в одиночестве, наблюдала за игрой воды. Холодный ветер плеснул ей в лицо – точно брызги ледяного шампанского…

К ней подошел запыхавшийся Джеймс.

– Ну что я такого сказал, что тебя разозлило?

– Какая разница…

– Так ты пойдешь со мной на прием в собор? Хоть эту малость ты можешь для меня сделать? Все уже сомневаются в том, что я женат.

– Мами плохо себя чувствует, я не хочу оставлять ее одну.

– Может быть, ты попробуешь придумать более убедительный предлог?

Милли решила переменить тему разговора.

– Джеймс, что происходит на острове Грин?

Он сразу же насторожился, и Милли рассказала ему о том, как нашла на берегу двух мертвецов.

– Ах, это. Мы находим утонувших рыбаков почти каждую неделю. Это из-за тайфуна – течение несет их на берег вдоль канала.

– Это были не рыбаки. Это были узники в кандалах!

Он посмотрел на нее с недоверием.

– Ты, наверное, ошиблась. Ты говоришь, в кандалах?

– У них обоих были цепи на руках.

– И ты об этом кому-нибудь говорила?

– Мистеру Сунгу, смотрителю «Домика отдыха». Джеймс осушил стакан, который он держал в руке.