По пути Роксана обернулась:

– Со мной все хорошо, Летти. Иди и поставь на стол ужин, чтобы дядя Малкольм ни о чем не догадался.

В спальне она налила из кувшина воду в таз. Намочив полотенце, Роксана прикладывала его к распухшей губе до тех пор, пока она не приобрела свой нормальный вид. Быстро причесавшись, девушка улыбнулась своему отражению.

– Вы так ничего и не узнали, Келеб Коулмен, – прошептала она. – Вот и сидите здесь и удивляйтесь.

Как только Роксана удалилась к себе, вошли Малкольм с Гидеоном. Оба радостно поприветствовали Келеба.

– Где ты был? – спросил Малкольм. – Я заезжал к тебе и вчера, и сегодня.

Келеб посмотрел на Малкольма из-под насупленных бровей. Без всякого выражения в голосе он ответил:

– Четыре дня шел по следу этого хорька.

– По твоей щетине я так и понял, что ты давно не был дома, – сказал Гидеон, наклоняясь и грея пальцы над пламенем.

Келеб провел рукой по заросшему подбородку.

– Наверное, я выгляжу, как медведь, – пробормотал он.

Внезапно он рассердился на себя за то, что предстал в таком виде перед Роксаной. Сет Хейл никогда не позволил бы себе заявиться с четырехдневной щетиной.

Келеб раздраженно отозвался на замечание Гидеона:

– Когда ты станешь взрослым и у тебя отрастет своя щетина, тогда поговоришь о моей!

Гидеон удивленно взглянул на него, потом на закрытую дверь в комнату Роксаны.

«У Келеба плохое настроение, они с Роксаной опять сцепились», – подумал он.

Он еще раз посмотрел на Келеба и слегка улыбнулся.

– Я ничего такого не имел в виду. – Он еще немного помолчал, потом заметил: – Мне кажется, ты становишься раздражительным от одиночества. Может, мне переехать к тебе пожить?

– Сомнительно, что это поможет, – глухо отозвался Келеб. – Плохая компания хуже одиночества.

Гидеон вспыхнул. Пусть у Келеба плохое настроение, но он зашел слишком далеко.

– Если ты действительно так думаешь, то я уж постараюсь не подходить близко к твоему дому.

Келеб усмехнулся. «Гидеон – молодой задиристый петух, – подумал он, – но я и сам зашел слишком далеко». Он положил руку на плечо юноши:

– Не обращай на меня внимания, Гидеон. Я устал, промок, голоден и, кроме всего прочего, потерял след.

Гидеон мгновенно забыл свою обиду:

– Все нормально, Келеб. Мне не надо было шутить по поводу твоей щетины.

Малкольм испытующе посмотрел на Келеба:

– Ты хотел со мной о чем-то поговорить?

Охотник покачал головой:

– Не сейчас, Малкольм. Я слишком голоден, чтобы разговаривать.

Малкольм повернулся в кресле:

– Ужин готов, Летти?

– Я уже ставлю на стол, мистер Шервуд. – Она посмотрела на Гидеона: – Позови, пожалуйста, Рокси помочь мне.

Роксана принялась хлопотать вместе с Летти, иногда украдкой поглядывая в сторону Келеба. Подавая блюдо с картофелем, она застыла, впервые заметив на его лице выражение печали. Трудно было поверить, что этот равнодушный человек может о чем-то грустить.

Сегодня он был не таким, как всегда. Даже беседуя с дядей и кузеном, он размышлял о чем-то своем. Она подумала, не ее ли слова о Сете вызвали эту отрешенность. Она чувствовала, что он все еще сердится на нее. Склонившись к огню, чтобы выгрести из углей картофель, Роксана быстро взглянула ему в лицо, но Келеб лишь холодно посмотрел в ответ. Сначала она обрадовалась, что он сходит с ума от ревности, но потом решила, что он злится из-за того, что она нашла кого-то, кто лучше его в постели.

Она вздохнула – лучше бы ему уехать из этих мест.

Летти позвала всех к столу. Ужинали молча, из уважения к Келебу, чтобы он смог утолить свой голод. Похлебка и картофель исчезли как по мановению волшебной палочки. За ними последовало теплое печенье. Наконец, выпив три чашки кофе, Келеб откинулся на стуле и похлопал себя по животу. Он улыбнулся работнице:

– Летти, это лучшая похлебка в моей жизни.

– Хвалить нужно Рокси, – ответила Летти. – Это она готовила.

– Да? – отозвался Келеб и с удивлением взглянул на Роксану. Она не подняла глаз. Но тут он протянул шутливо: – У вас много талантов, не правда ли, мисс Шервуд?