Ночь была холодной, спать Келебу не пришлось, поэтому для него было большим облегчением, когда индейцы перед рассветом скатали, наконец, свои одеяла.

Когда они скрылись из виду, он поднялся на ноги и потянулся. Жеребец топтал ногами высокую прошлогоднюю траву и казался сытым. Келеб был так голоден, что у него урчало в желудке, и он был готов сам жевать траву.

Он проверил ружье и забрался в седло. Индейцы поехали на юг, но у длинного высокого холма резко повернули на запад. Примерно через час их след вывел Келеба из леса, и он оказался в небольшой каменистой и овражистой долине. Вдалеке в холодное небо поднимался дымок.

Значит, главный лагерь индейцев где-то рядом. Келеб слез с коня и привязал его к кусту. Когда все индейцы спустились в ущелье, Келеб побежал вперед и спрятался за большим камнем. Он услышал голоса детей, приветствовавших вернувшихся воинов, и перебрался поближе, за сугроб. Выглянув, он увидел раскинувшийся в овраге лагерь. Многие скво и старики были ему знакомы. Он поискал глазами Маленькую Олениху, но не нашел. Оставалось надеяться, что она не выйдет сейчас из леса и не наткнется на него.

Индейцы привязали своих косматых лошадок к кустам и плотно обступили костер. Теперь к ним присоединились старики, остававшиеся в лагере охранять женщин. Вождь говорил взволнованно что-то и размахивал руками. Сколько Келеб ни прислушивался, он ничего не услышал. Он прополз несколько ярдов, стараясь держаться подальше от света, отбрасываемого костром, до вигвама вождя. Он едва успел спрятаться за огромный раскидистый кедр, как старая скво прокричала, что еда готова.

Прижавшись к земле, Келеб смотрел, как круг индейцев около костра разомкнулся. Ему ничего не удалось узнать. Лучше ему заняться Сетом. Рано или поздно этот человек разоблачит себя.

Когда он добрался до своей лачуги, день уже заканчивался. В спешке он допустил серьезную ошибку: поехал, прокладывая путь по снегу, а не пошел по тому следу, что оставили индейцы. Много раз ему приходилось спешиться, чтобы перевести коня через сугробы, которые в некоторых местах доходили животному до груди. Он сам редко ходил пешком, поэтому мышцы ныли. В конце концов, напрямик он ехал дольше, чем получилось бы в обход.

Келеб объехал хижину и позади нее увидел следы копыт и саней. След прерывался у входа в сарай. Он потрепал уставшего коня по шее:

– Видишь, старичок, Малкольм привез тебе сена.

Спешившись и заведя коня внутрь, он почувствовал запах сена. Келеб расседлал коня и снял с невысокого чердака еду для животного. Накрыв попоной его широкую спину, Келеб и сам отправился в дом.

Внутри было холодно и уныло. Он прислонил в угол ружье, присел перед очагом и развел огонь. Он ослаб от голода и, когда насыпал кофе и наливал воду в почерневший кофейник, пальцы его дрожали. Он поставил кофейник на огонь и занялся ужином. Келеб улыбнулся – Малкольм разложил провиант так, как нужно. Известно, что в такой развалюхе, как его теперешняя хижина, еда легко становится добычей белок и других мелких животных.

Когда на сковороде зашипела солонина, а в железном горшке забулькала кукуруза, он, наконец, снял с себя куртку и шапку. Он развесил их на спинке кровати, и тут взгляд его упал на подушку, все еще хранившую отпечаток головы Роксаны. Он нарочно оставил ее так, но теперь взбил подушку, уничтожив след. Сейчас он должен сосредоточиться на Нелл Хейл.

Эта девушка любит удовольствия. Не составит труда затащить ее в постель.

Келеб ел прямо из сковородки и горшка, выпил три чашки кофе. Откинувшись на стуле, он расстегнул ремень и выдохнул. Он съел слишком много и слишком быстро.

Он небрежно помыл сковороду и горшок и решил отправиться к Нелл прямо сейчас.

Он вымылся над шаткой пересохшей раковиной и отскоблил со щек трехдневную щетину. Переодевшись в чистую рубашку и проведя пару раз по волосам, он был готов к свиданию.

После такого изнурительного дня Келебу жаль было снова гонять коня, однако, оседлав его, он понял, что животное тоже отдохнуло. Конь нетерпеливо тряс головой и был готов бежать еще быстрее.

Добравшись до просеки Хейла, Келеб придержал коня и медленно огляделся. Небо было чистым, и бледная луна освещала местность холодным тусклым светом.

Вокруг дома не было никакого движения, вторах протяжно выл волк. В тускло освещенном окне Келеб увидел, как прошла Нелл. Он зло усмехнулся и ударом каблука пустил коня.

Подъехав к дому сзади, он спешился и привязал коня под навесом пристройки. Он оправил на себе одежду, подошел к крыльцу и постучал.

Нелл выглянула в окно и увидела его; он в знак приветствия дотронулся до шапки. Она с ласковой улыбкой распахнула дверь.

– Ну вот, – проговорил он, лениво оглядывая ее.

По-прежнему в рубашке и капоте, она стояла, освещенная сзади огнем в камине, и он ясно мог разглядеть все линии соблазнительного тела.

Глаза ее заблестели, уголки губ заиграли, и Нелл отступила в сторону, приглашая:

– Заходите сюда, в тепло, господин охотник.

Он отдал ей куртку и шапку и быстро осмотрел комнату. Она была одна.

– А где Сет? – спросил он, усаживаясь перед огнем.

– Уехал любезничать, – засмеялась Нелл.

Келеб напрягся, но попытался скрыть это. Если она заметит, что ее слова задели его за живое, он вряд ли преуспеет с ней. Однако к тому моменту, как она повесила его куртку и налила ему кружку сидра, он уже овладел собой и продолжил беседу:

– Я слышал, что он женится на этой дикой кошке. Когда же это произойдет?