прошла целая вечность.

Удивительно, что теперь его охватила тоска по тем молодым годам. Он надавил пальцами на веки, потом резко отвел руку от глаз и приказал себе остановиться. Куда приведут его эти воспоминания!

Келеб с облегчением вздохнул, когда увидел Малкольма, выходящего навстречу ему из сарая.

– Как ты сегодня себя чувствуешь? – поприветствовал его Малкольм.

– Почти здоровым. Я пришел еще раз сказать вам спасибо и попрощаться.

Малкольм с удивлением посмотрел на него. Он не ожидал этого, потому что видел, что охотник сходит с ума по его племяннице, и думал, что тот проторчит у него всю зиму. Скорее всего, холодность Роксаны лишила охотника всякой надежды, подумал Малкольм. Странно, что она так обходится с этим человеком, ведь Малкольм мог поклясться, что ее тянет к нему. Он внутренне усмехнулся. Мисс, видимо, думает, что слишком хороша для такого дикаря.

Малкольм тепло пожал протянутую руку.

– Я говорил уже, Коулмен, что не нужно благодарностей. Ты бы сделал то же самое для меня. – Он кивком показал на дом и добавил: – Подожди минуту, я соберу тебе еды в дорогу.

В комнате Малкольм обнаружил Роксану, подсматривающую из-за занавески. Он усмехнулся и покачал головой: «Как я и думал».

Поискав в буфете, он быстро нашел мясо и хлеб и, завернув в промасленную ткань, протянул их Роксане:

– Отнеси-ка это Коулмену. Ему предстоит длинный путь.

На лице девушки отразилось изумление, и она быстро спросила:

– Куда же он едет?

– Сказал, что отправляется домой. Он поправился и не может оставаться здесь на зиму. Скоро ляжет снег, и тогда ему не пройти через овраги и лощины.

Роксана попыталась скрыть свое разочарование. Малкольм незаметно наблюдал за племянницей. Когда глаза ее вновь гордо засверкали, он хмыкнул и сказал себе: «Настоящая Шервуд».

Он нетерпеливо протянул ей узел:

– Иди, Келеб ждет.

Борясь с желанием увидеть его последний раз, и не желая признаваться себе в нем, Роксана спрятала руки за спину и потрясла головой.

Удивленный ее отказом, Малкольм уставился на племянницу. Она попыталась спокойно смотреть ему в лицо, но когда он снова проворчал: «Отнеси это ему», – она невольно вздохнула с облегчением. «Я должна слушаться дядю», – защищала она сама себя.

Келеб вывел оседланного жеребца из сарая и остановился, чтобы, поправить уздечку и затянуть подпругу. Он думал о Роксане. Вначале он решил, что нужно показать ей, что она ничего для него не значит, и уехать, не взглянув на нее в последний раз. Но он все больше осознавал, что будет искать встречи с ней. Он должен взглянуть в ее лицо, в ее глаза. Может быть, он найдет хотя бы самый малый признак чувства, которое бы отвечало его отношению к ней.

Он чертыхнулся про себя: «После того раза она, наверное, плюнет мне в глаза». Келеб обернулся, заслышав за собой шорох листьев, и увидел, что к нему идет Роксана. При виде ее лицо его прояснилось, как было всегда. Но когда он спросил ее: «Вы пришли пожелать мне счастливого пути?» – в голосе его звучала лишь ленивая насмешка.

Она посмотрела на него с деланной жалостью и ответила:

– Я хотела сделать это уже давно.

Его рука невольно дернулась: он хотел дотронуться до нее, но она быстро отступила назад, избегая его прикосновения. Он почувствовал, что начинает злиться. Он хотел взглянуть в ее лицо, но она отвернула голову и теребила бахрому своей шали.

– Послушайте, – начал он.

Но она так резко подняла голову, с таким высокомерным выражением в глазах, что слова застряли у него в горле. Он хотел закричать ей снова: «Шлюха!»

Но вдруг, сам того не желая, он тихо обратился к ней:

– Роксана, я знаю тебя теперь довольно хорошо. Ты думаешь, что тебе нет до меня дела. Может, это и так. Но в одном я уверен. Ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя. И сейчас ты думаешь о том же, что и я. Ты хотела бы лежать рядом со мной прямо здесь, прямо сейчас.

Она взглянула в его горящие глаза и ослабла от желания, которое прочитала в них. Дрожь пробежала по ее телу, и ей захотелось броситься в его объятия.

Но она вовремя сдержалась и принудила себя холодно сказать:

– Ты очень ошибаешься, охотник.

Глаза их встретились в последний раз. Раздосадованный и сердитый, Келеб сел в седло, поднял руку в шутовском салюте и пустился вскачь.

Теперь Малкольм занимал место Роксаны за занавеской, наблюдая за их прощанием. Он терпеливо ждал, когда они выдадут себя, так как был уверен, что между этими двумя что-то происходит. Когда же ничего не случилось, и Келеб уехал, он с раздражением посмотрел на Роксану и проворчал про себя: «Рокси, ну и дурочка же ты».

Он был готов отойти от окна, когда заметил, что из-за амбара выезжает верхом человек.

– Сет Хейл, – пробормотал Малкольм. – Опять он здесь.