— Я тоже видел его, — взволнованно произнес Эскиль. — В ту ночь, когда я был в Йолинсборге. Я видел его во сне, не похожем на сон.
— Но не считаете же вы, что… — взволнованно начал один из крестьян.
Элис был очень восприимчив к настроениям других. Вид у него был такой, словно он с трудом обуздывает себя и вот-вот сорвется с места.
— Это был… господин Йолин? — робко произнес он.
— Нет, нет, — вмешалась Винга, наконец оправившись от шока. — В книге, принадлежащей отцу Ингер-Лизе, я видела портрет господина Йолина. Господин Йолин был видной фигурой в жизни Норвегии в 1600-х годах и имел средства, чтобы заказать собственный портрет. Это совсем не он, нет, господин Йолин был не таким. Господин Йолин был стройным, важным, ухоженным, чего вовсе не скажешь о том: кого мы только что видели!
Стоя вместе со всеми на краю плато, Хейке задумался, а потом сказал:
— Мне хотелось бы побольше узнать о том Йолине Йолинсоне, который находится в сумасшедшем доме… На лицах крестьян появилось облегчение.
— О Безумном Йолине? — спросил Элис.
Стоя возле Эскиля, Сольвейг настолько замерзла, что у нее посинели губы. День выдался не особенно, холодным, упало всего несколько капель дождя, так что вряд ли причиной ее озноба была погода.
— Конечно, это мог бы быть мой шурин Йолин, — неуверенно произнесла она, — но это существо не очень-то похоже на него. Если это и он, значит, он ужасно одичал.
— Возможно, он сбежал из сумасшедшего дома, — предположил Эскиль. — А теперь обитает на этой пустоши, предоставленный самому себе.
— Да, возможно, — задумчиво ответила она. — Терье и его братья были именно такими: высокими, красивыми, хорошо сложенными. Все они были просто красавцами. Мы видели лишь мельком это существо, но ведь теперь он уже постарел…
Она замолчала, не уверенная в своих словах.
— Они были темноволосыми? — спросил Хейке.
— Мы все в Эльдафьорде более или менее темноволосы. Ведь наша деревушка изолирована от мира.
— Да, в самом деле, — согласился Хейке.
Все замолчали. Никому не хотелось идти по плато в сторону каменных завалов, и в то же время никому не хотелось бросать на произвол судьбы Терье Йолинсона. И все готовы были в любой момент броситься бежать.
Незаметно начался дождь. Волосы и плечи людей покрылись мелкими капельками влаги.
— Но ведь мы должны же что-то сделать! — сказал священник. Обдумывая как раз план дальнейших действий, Хейке сказал:
— Да, должны. Но Терье можно считать погибшим. Все вздрогнули, и никто не проронил ни слезинки по нему.
— Сольвейг, — сказал Хейке, поворачиваясь с ней. — Ты можешь идти домой к Маленькому Йолину. Но только не одна, и тебе придется сделать крюк как можно дальше от Йолинсборга. Со мной останутся лишь священник и Винга, все остальные отправятся вниз.
Эскиль горячо запротестовал.
Взяв сына за подбородок, Хейке сказал:
— По крайней мере, один Линд из рода Людей Льда останется в живых. Мы не можем рисковать твоей жизнью.
— Но я могу остаться вместо мамы, я ведь намного сильнее.
— Винга и раньше бывала в таких переделках. Ты же никогда не видел, на что я способен.
— Отец, я никогда не говорил тебе об этом, но иногда мне кажется, что в моем поколении я — меченый.
— Меченой в этом поколении является Тула. У Эскиля отвисла челюсть.
— Тула?..
— Ты никогда этого не замечал? Тогда она более изобретательная, чем я думал, по части своих секретов.
— Но я же слышал эти голоса! И видел во сне это существо!
— Да, потому что ты отгадал загадку клада господина Йолина. Ты стал опасной персоной. Ну, хватит об этом, вам пора идти.
Двое парней уже направились вниз, стараясь держаться на почтительном расстоянии от Йолинсборга.
— Я останусь, — решительно произнес Эскиль. И никакие уговоры здесь не помогали!
— Я тоже останусь, — сказал Элис.
— И я… — сказала Сольвейг. Она крикнула спускающимся вниз парням, чтобы те присмотрели за Маленьким Йолином, и те ответили, что она может положиться на них.
Эскиля ее решение очень удивило. Она не пускала к Маленькому Йолину чужих, опасаясь, что они испугают мальчика? Или же это Терье запрещал ей делать это?
Винга озабоченно смотрела на хрупкую, ранимую Сольвейг.
Оглядев оставшуюся с ним группу людей, Хейке вздохнул и произнес:
— Хорошо, тогда стойте все здесь! И ни шагу в сторону!
— Мы тоже пойдем, — обиженно произнес Эскиль. — Мы не хотим, чтобы вы брали все на себя!
— Ты сам не знаешь, что говоришь, — строго сказала Винга. — Возможно, это и есть «Безумный Йолин», кто знает. Хейке не может рассчитывать на это, ему придется, возможно, мобилизовать все свои силы. Так что вы можете стать свидетелями чего-то невероятного. И разве ты не понимаешь, что вы будете для нас обузой? Помимо всего прочего, нам придется беспокоиться о вашей безопасности!
— Мы не помешаем вам. Просто я не хочу отдавать своих родителей на растерзание чудовищу.
Она смягчилась и погладила своего несговорчивого сына на щеке.
— Я понимаю, — сказала она. — Но ты не совсем понял меня. Хейке не справится один, ему придется позвать на помощь…
— Я и раньше уже слышал об этом. Что же это за помощь?
— Это духи-защитники Людей Льда. Один или несколько наших меченых или избранных предков. Мы сами не знаем, кто придет на этот раз. Но они всегда посылают того, кто больше всего нужен в данном случае.
Все трое, Эскиль, Сольвейг и Элис, уставились на нее. Священник тоже. В своем ли уме эта очаровательная дама?
— Вы прошли с нами половину пути, — продолжала Винга. — Но дальше ни шагу!
Эскиль пообещал ей, что так оно и будет. Он понимал, когда ему следует уступить.
Хейке снял с себя мандрагору. Он держал ее перед собой, и все видели, как шевелятся его губы.
— Извините, но это же языческий ритуал, и я не могу участвовать во всем этом.
— Это вовсе не богохульство, — прошептала в ответ Винга. — Хейке не имеет ничего против церкви, просто он обладает способностями, к которым мы должны относиться с уважением. Без этих его способностей нам не справиться с нашей задачей. А если это Йолин Йолинсон, то здесь придется применить всего лишь мускульную силу.
— Но этот талисман… Это же мандрагора, инструмент Дьявола!
