Тут подошла Эди, бросила на Келли сочувственный взгляд и предложила ей кофе.

А Верна тем временем продолжала:

– Я представить себе не могла, что вы обзаведетесь собственным хозяйством, упаси Боже! Когда же вы намеревались сообщить нам о том, что обосновываетесь здесь всерьез? И не думаешь ли ты, дорогая, что доктор Зили заслуживает по меньшей мере некоторого внимания? Твой отпуск, как я полагаю, уже кончается, не правда ли, Келли? Доктор Зили руководит клиникой и не может…

– Я звонила доктору Зили, – перебила ее Келли. – И спросила, не возражает ли он, если я здесь задержусь, он просил меня не беспокоиться, так как в клинике сейчас затишье. Словом, не возражал.

Верна быстро заморгала, что должно было обозначать крайнюю озадаченность.

– Но почему же ты не позвонила мне, дорогая, и не сообщила о своих планах? Это так невнимательно с твоей стороны! В конце концов ты сбежала, когда я находилась в больнице, на пороге смерти, и это уже само по себе достаточно жестоко, а теперь ты еще остаешься здесь, не утруждая себя объяснениями!

Она метнула осуждающий взгляд на Эди.

– Ладно, пусть на тебя кто-то дурно влияет, но ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать: я заслуживаю лучшего обращения после всего того, что я для тебя сделала! Надо ли напоминать, как я чуть не умерла, чтобы дать тебе жизнь?

– Нет, не надо! – быстро заверила Келли. – Но обвинять во всем Эди с твоей стороны совершенно несправедливо. Кстати, ты, кажется, позабыла, что я тебе звонила, но ты устроила истерику, и разговор не состоялся.

Верна беззаботно рассмеялась:

– Ну конечно, устроила! Ты меня очень обидела, Келли! Разве ты не знаешь, как я тебя люблю, и отец любит, и единственное, чего мы хотим, – чтобы тебе было хорошо? – Она наклонилась вперед, сложив руки в молитвенном жесте; в ее глазах стояли слезы. – Когда ты решила после выпуска вернуться домой, я была счастлива, помнишь? Я истратила целое состояние, наводя уют в тех комнатках над гаражом. Моя девочка возвращается ко мне! Я плакала от радости, думая, как чудесно будет вместе встречать Рождество, День благодарения, дни рождения! Я даже осмелилась мечтать о том, что в один прекрасный день ты снова выйдешь замуж и поселишься поблизости. И у меня будут внуки, которых я буду любить, играть с ними и печь им пироги!

Эди закатила глаза. Самое большее, на что была способна ее невестка в смысле кулинарии, – это поставить в печь замороженное тесто из ближайшей булочной.

– О, Келли, дорогая, я была счастливейшей матерью в мире, когда у вас возникли отношения с Нилом! – лепетала Верна. – Он – воплощение мечты о совершенном зяте. Вы идеально подходите друг другу во всех отношениях. Он из прекрасной семьи! Тебе не нужно было бы больше ни дня работать! Я не могла прийти в себя, когда ты отвергла его…

– Я не отвергла его, мама, – поправила ее Келли. – Во всяком случае, не тогда.

Эди почувствовала, что настала пора вмешаться:

– Она даже подумывала о переезде в другой штат, только чтобы избежать давления! Я хотела дать ей возможность остыть, спокойно обдумать положение, и поэтому…

– И поэтому взяли ее сюда, в это благословенное место, – сухо закончила Верна, бросив на Эди испепеляющий взгляд. – Я бы вам была чрезвычайно признательна, Эди, если бы вы сейчас оставались в стороне от этой беседы. Она касается только меня и моей дочери.

Эди со вздохом повернулась к Келли.

– Может, и вправду мне лучше помолчать! – Она успокаивающе обняла внучку. – Мы с Бартом сегодня собираемся порыбачить. Увидимся вечером, когда я вернусь. Ты будешь здесь?

– А где же еще? – насмешливо процедила Верна. – У нас есть о чем поговорить, а кроме того, надо собрать вещи. Я заказала для нас места на завтрашний рейс. Вы можете к нам присоединиться, Эди, если угодно, но это – ваше личное дело.

Эди не сочла нужным ответить и, бросив на Келли еще один сочувствующий взгляд, пошла в дом переодеваться.

Но Верну было трудно сбить с намеченного пути.

– Пора положить конец этому сумасшествию! Когда Нил узнал, что я собираюсь к тебе, он хотел присоединиться, но Доди и я сразу сказали, что лучше мне поехать без него. В конце концов это наше семейное дело! С тех пор, как я здесь, я все думаю, как было бы прекрасно отпраздновать наше воссоединение! Мы можем снять номер в Нассау, в одном из хороших отелей, а потом приедут Нил и твой папа. Видит Бог, ему необходим отпуск, и он так хочет увидеть тебя! Даже Доди и Грег приедут, если смогут выбраться. Мы устроим большой семейный прием!

– Кто знает… – мечтательно сказала Верна, – может быть, здесь вы с Нилом и обручитесь! Вот будет романтическая история для ваших детей: как их родители обручились в Нассау, и…

– Хватит, пожалуйста!

Келли заткнула уши и замотала головой, боясь, что, если это продлится еще мгновение, она начнет кричать и не сможет остановиться.

Верна нахмурилась. Она отставила кофейную чашку и встала. Губы ее сжались в узкую полоску, и она прошипела:

– Очень хорошо! Мы отправляемся домой завтра, как я и запланировала… – Она внезапно замолкла, сощурив глаза и всматриваясь в дочерна загорелого молодого человека, появившегося за спиной Келли. На нем были потертые джинсы, футболка, знававшая лучшие дни, и поношенные кроссовки. Верна с любопытством осведомилась: – Кто это?

Келли промолчала. Она, не оборачиваясь, знала, что это Майк.

Он взбежал на веранду, неуверенно взглянул на нее, на Верну и сказал: