Жить с Мириам было все равно что жить в могиле. В их брачную ночь она была похожа именно на труп – такая безжизненная и холодная, что он даже не смог исполнить свой супружеский долг. Тогда он оделся, выскользнул из дома и пошел прямиком к Луретте. И с тех пор ходил к ней регулярно.

Мириам никогда ни словом не упрекнула его за ночные отлучки – ее не интересовало ничего, кроме ее навязчивой идеи о контакте с усопшими.

Бэллард считал, что она сумасшедшая и ее следует поместить в приют для умалишенных, но он знал: Куигби никогда на это не пойдет. Ведь именно поэтому судья заставил его жениться на ней – чтобы было кому за ней присматривать.

Судья делал его жизнь еще более невыносимой. Он помыкал им, как слугой, и вечно напоминал, что Бэллард перед ним в неоплатном долгу. Заполучи Джарман «Счастливый олень», и все было бы по-другому: ему в конце концов удалось бы разбогатеть и избавиться от этой парочки – Мириам и ее отца. Но проклятая Сэмара все испортила! Она все время разрушала его мечты. Когда-нибудь, поклялся он себе, стиснув зубы, чтобы не застонать от боли в голове, когда-нибудь она ему за все заплатит. И Рэмзи тоже.

Лежащая рядом с ним Луретта перевернулась на бок и захрапела. Бэллард с отвращением ткнул ее локтем, она проснулась и, удивленно хмыкнув, спросила:

– Ты все еще здесь? Вот и хорошо. А я боялась, как бы ты не слинял, так и не получив того, зачем пришел. Хочешь сладенькую, да? Ну, давай. Я готова.

Она попыталась было подвинуться к нему, но он протянул руку, останавливая ее:

– О чем ты? Да я умираю от похмелья. Давай поднимайся и принеси мне горячего кофе, чтобы я смог встать и выбраться из этой дыры.

Луретта нахмурилась, уязвленная тем, что он назвал ее комнату дырой. А она-то так старалась, украшая ее! Повесила на окно красные кружевные занавески, купила на кровать покрывало с цветочным рисунком. Были у нее и лампы с отделанными бахромой бархатными абажурами, и мягкие подушки, и несколько картин на стенах. Она даже повесила в дверном проеме нити стеклянных бус, которые приятно позванивали, когда кто-нибудь проходил мимо… И после таких усилий навести шик-блеск получить от ворот поворот? Нет, тут дело явно было не только в похмелье. Наверняка у этого красавчика есть и другие причины, чтобы портить себе кровь. Луретта преисполнилась сочувствия.

– Все дело в ней, да? Черт возьми, дорогуша, я тебя понимаю. Мне тоже не по душе, что эта стерва живет прямо за стенкой, но после того, что случилось вчера, тут уже ничего не поделаешь.

– Не напоминай мне о том, что случилось вчера.

И он спрятал голову под подушку.

Луретте не хотелось первой сообщать ему неприятную новость, но она все-таки сказала:

– Она, наверное, выкинет меня на улицу, когда станет здесь хозяйкой.

Бэллард вытащил голову из-под подушки и недоуменно уставился на нее:

– Как это – хозяйкой?

– А так. Лайман сказал мне, что, если она отыграет то, что он продул, он отдаст салун ей. Он хочет уехать. Говорит, что ему нельзя быть владельцем игорного заведения.

Бэллард, забыв про головную боль, вскочил с кровати:

– Это предел, это предел! Больше здесь оставаться нельзя, – хрипло прошептал он, не желая, чтобы эта тварь Сэмара услышала его, если она сейчас в своей комнате. Он не может, не может жить с Сэмарой Лабонт в одном городе теперь, когда она будет хозяйкой своего собственного казино, а он, он останется всего лишь мужем помешанной женщины и лакеем ее отца! Надо найти выход, иначе он сойдет с ума.

– Так ты хочешь снять для меня другое местечко? – Луретта тоже понизила голос. – О Джарман, ты просто душка! Ты уже знаешь, куда меня перевезешь? Мне не нужно много места, достаточно пяти комнат. На меня сейчас работают три девушки, но я могла бы нанять еще одну и тогда…

– Не сейчас, Луретта. – Он прижал пальцы к вискам. Голова болела так, что было трудно думать. – Принеси-ка мне кофе, чтобы я смог отсюда выбраться, – повторил он.

Луретта торопливо натянула одежду и со всех ног бросилась в расположенное на другом конце улицы гостиничное кафе. Хозяин гостиницы дал ей кофейник с кофе и две жестяные кружки, предварительно взяв обещание, что она все принесет обратно.

Подождав, пока Джарман выпьет свою первую кружку, Луретта снова заговорила о переезде:

– Я могла бы пойти поискать что-нибудь подходящее, и тогда мы начнем работать на новом месте уже сегодня, во второй половине дня.

Бэлларду не хотелось ее отталкивать. Но ему также не хотелось зря терять время на разговоры о том, чего никогда не будет. Он уедет из Эбилина. Он еще не знал, когда и каким образом, но здесь он не останется ни за что, это уж точно. Но до тех пор надо сохранять хорошие отношения с Луреттой, ведь она неплоха в постели. Ласково улыбнувшись, он прошептал:

– Дай мне время все обдумать, крошка. Ведь надо же изучить все возможности, правда?

– Ну конечно, дорогой.

Она готова была прыгать от радости. Джарман заберет ее отсюда, обязательно заберет, и ей не придется терзаться всякий раз, когда Кейд будет приходить к Сэм. Тут она вспомнила о письме, которое подобрала вчера утром. Луретта задумчиво погладила пальцем уголок рта.

– Интересно, что он написал в том письме? Скоро он вернется или нет? Мне бы хотелось убраться до того, как он сюда заявится.

Бэллард уже надел шляпу и подошел к двери, торопясь уйти. Ему хотелось побыть одному и спокойно все обдумать. Услышав слова Луретты, он остановился:

– О чем ты толкуешь? О каком письме?