Сэм отодвинулась, чувствуя неодолимое отвращение и страх. Значит, ее подозрения оказались справедливыми и воображение здесь ни при чем – у маркиза действительно были бесчестные намерения. Что же ей теперь делать?

На его губах играла самодовольная улыбка.

– Пожалуй, вам следует быть со мною поласковее, моя дорогая. Подумайте о том, что с вами случится, когда Селеста уедет в Америку. Вы не сможете вернуться к вашей прежней жизни на улице и снова выдавать себя за юношу. Боюсь, что такая прелестная молодая женщина, как вы, не сможет выжить в одиночку.

– Но я же поеду вместе с Селестой! – выпалила застигнутая врасплох Сэм.

– О нет, я этого не допущу.

Сердце Сэм бешено заколотилось.

– Вы должны отправить меня с ней! Необходимо, чтобы вашу дочь кто-то сопровождал…

– Не волнуйтесь, у Селесты будет спутница, но только не вы. Расстаться с вами – это было бы для меня весьма прискорбно. Видите ли, Сэмара, теперь, когда вы превратились в красивую молодую женщину, у меня возникли кое-какие планы. Когда я обучу вас всему тому, что нужно, мне станут завидовать самые богатые люди мира. Они готовы будут заплатить любую цену за вашу благосклонность, но вы будете принадлежать только мне и…

– Нет, – хрипло прошептала Сэм. Маркиз издал тихий смешок.

– Но, моя дорогая, у вас нет выбора. – Его пальцы обхватили и слегка сжали ее шею: это была ласка и вместе с тем предупреждение – на случай, если бы Сэм пришло в голову закричать. – И пожалуйста, не вздумайте сообщать о моих замыслах Селесте, ибо тогда мне придется сказать ей, что я поймал вас на воровстве. Она сильно разочаруется, узнав, что вы совсем не изменились, и ужасно огорчится, когда вас посадят в тюрьму Сен-Лазар. Знаете, что это за место? – продолжал он под ее ошеломленным, полным ужаса взглядом. – Туда отправляют проституток, у которых нашли сифилис. Если вы, моя дорогая Сэмара, не хотите провести там остаток жизни, вам следует принять мое предложение позаботиться о вас, когда Селесты здесь не будет.

Он убрал руку с ее шеи и, гладя ее по щеке, прошептал:

– А теперь спите, Сэмара, и больше ни о чем не тревожьтесь. Вы по-прежнему будете жить как принцесса, моя дорогая, ибо вы и есть принцесса, прекрасная принцесса.

Сэм сжалась от отвращения, когда маркиз наклонился и его лицо стало приближаться к ней. Если он ее поцелует, она закричит и будет отбиваться изо всех сил, чего бы ей это ни стоило!

Внезапно в ночной тишине повернулась дверная ручка, раздался тихий стук, а затем голос Селесты:

– Сэм! Сэм, открой!

Маркиз вскочил на ноги.

– Сэм, ты не спишь? Впусти меня. Мне надо с тобой поговорить.

Антуан де Манка схватил Сэм за плечи и встряхнул.

– Помните: ни слова! Она скоро уедет, и тогда мы возобновим наш разговор.

…И он бесшумно исчез в ночи, выйдя через открытые двери террасы.

Селеста была слишком взволнована, чтобы заметить состояние, в котором находилась ее подруга.

– Я умирала, от желания рассказать тебе о моем свидании с Жаком. Это было чудесно! Усевшись рядом, она обхватила руками поджатые, к груди колени и восторженно взвизгнула: – Я так люблю его, Сэм! Он говорит, что мы можем вздохнуть свободнее, поскольку отец даже не заговаривает о Джармане. Теперь надо только, придумать, как заставить отца не противиться, нашим чувствам. Разумеется, для этого потребуется какой-то срок, но у нас в запасе много времени, и…

Селеста продолжала мечтать вслух, не замечая, что Сэм еле сдерживает слезы, молча молясь за них обоих.

Наутро Сэм долго не решалась спуститься к завтраку. Одеваясь, она нарочно мешкала, желая оттянуть неизбежную встречу с маркизом. Делать вид, будто ничего не случилось, будто этот негодяй не сказал ей со всей бесстыдной откровенностью, что собирается сделать ее своей шлюхой? Это невыносимо! Но придется притвориться, ведь не может же она объяснить подруге, что ее отец – настоящее чудовище. Это причинит Селесте слишком большую боль. К тому же ей хватит и собственных забот. Когда несчастная узнает о письме Джармана Бэлларда, все ее мечты рассыплются в прах, так что не стоит отягощать ее новыми горестями.

Сидя у туалетного столика, Сэм обвела взглядом окружающую ее роскошь: огромную кровать с балдахином из кружев ручной работы, обитый простеганным розовым бархатом пузатый комод красного дерева, громадный, занимающий почти все стену гардероб, заполненный изысканными платьями, сшитыми специально для нее…

Она всегда сознавала, что маркиз дал ей все, и была горячо ему благодарна, пока с ужасом на узнала, что взамен он собирается прибрать к рукам ее душу и тело.

Сэм поднялась со стула и подошла к дверям террасы. Теперь они были заперты на замок и на засов, и она ни за что не откроет их, как бы душно ни стало в комнате.

Стоял прекрасный весенний день, но Сэм это не радовало. Теперь ей незачем жить, и не все ли равно, что за окном – яркое солнце или зимняя стужа…

«Я была дурой», – подумала она. В школе они изучали Мильтона, и внезапно в мозгу ее всплыл отрывок строки из его «Потерянного рая»: «Рай для глупцов, знакомый многим…» Как же к ней подходили эти слова! Как глупа она была, когда воображала, что сказка будет продолжаться вечно, что не наступит время платить по векселям! Счастливая и беспечная, она не помышляла о будущем, бездумно радуясь удаче, которая спасла ее от жизни на улице. Но теперь всему пришел конец…