приговаривать виновных к повешению буду я.

Сэм решила, что лучше уж терпеть заигрывания Клейтона, чем слушать этого самодовольного болвана, и собралась встать из-за стола.

– Эй, послушайте. – Судья Куигби повернулся к пассажиру, который мирно ужинал в одиночестве. – Куда вы направляетесь? Уж не в мой ли округ? Кстати, вы путешествуете с женой?

Заметив, что Мириам смаргивает выступившие на глазах слезы, Сэм замешкалась, решив немного подождать. Томми между тем уплетал за обе щеки картофельное пюре с подливкой, не обращая ни малейшего внимания на то, что делают взрослые.

– Надеюсь, вам понравится на новом месте, – сказала Сэм, чувствуя, что необходимо поддерживать разговор, иначе несчастная молодая женщина вот-вот расплачется.

Тем временем судья Куигби, жаждавший мужской аудитории, пересел к джентльмену, с которым только что заговорил. Мириам несколько минут наблюдала за ним, потом повернулась к Сэм:

– Вы очень добры и терпеливы: большинство людей находят предлог избавиться от общества моего отца гораздо раньше.

– О, я не имела в виду ничего такого…

Губы Мириам дрогнули в еще одном слабом подобии улыбки. Предупреждая возможные объяснения, она подняла руку:

– Прошу вас, не надо. Я знаю, какое впечатление он производит. Знаю и то, как и все вокруг, что ему очень хочется найти мне мужа, чтобы у Томми снова была настоящая семья. Все это неприятно, но тут уж ничего не поделаешь.

– Просто он вас любит и желает видеть счастливой, – предприняла Сэм неуклюжую попытку поднять настроение Мириам.

– Я не смогу быть счастливой, пока снова не увижу своего Томаса. И я его увижу. Очень скоро.

Сэм подумала было с испугом, уж не собирается ли Мириам совершить самоубийство, но, услышав следующие слова своей попутчицы, успокоилась.

– Мне необходимо поговорить с ним, чтобы он помог мне и сказал, что делать. Отец считает меня сумасшедшей. И это одна из причин, по которой он принял назначение и поехал в такую даль. Он хотел разлучить меня с моими друзьями, которые, как и я, верят в спиритизм.

– Я немного знакома с тем, о чем вы говорите, – вставила Сэм. Она хотела объяснить, что Мириам только зря потеряет время, что спиритизм – это шарлатанство, но та вдруг словно ожила.

– О, расскажите мне! – страстно проговорила она, подаваясь вперед и понизив голос, чтобы не услышал отец. – Вы когда-нибудь были на сеансе?

– Да, я…

– Вы пытались вступить в контакт с умершими, которых вы любили? – взволнованно спросила Мириам.

Сэм смущенно заерзала, жалея, что ввязалась в такой разговор.

– Нет, я помогала, и…

– О Господи. – Мириам поднесла руку к горлу. – Как же я раньше не догадалась? В вас чувствуется что- то такое, какая-то особая аура… Вы должны мне все рассказать! Вы последовательница мисс Хейден? Уверена, вы о ней слышали. Она американский медиум и поехала в Европу, чтобы основать там спиритические кружки. Насколько я знаю, ей это прекрасно удалось.

На лице Томми, услышавшего, что мать говорит на тему, которую так не одобряет его дедушка, появилось испуганное выражение; он поспешно взял свою тарелку и отправился туда, где сидел судья Куигби. Сэм стало жаль мальчика. Мириам Эпплби между тем просто преобразилась, казалось, ее озаряет какой-то внутренний огонь. Только что тихая и невыразительная, она вдруг стала живой и энергичной, увлекшись речью в защиту своей вновь обретенной религии.

– Спиритизм распространяется все шире и шире. О нем говорят все. Я старалась узнать о нем как можно больше, а когда встретила семью Фокс, начала участвовать в сеансах сама. Вы, разумеется, слышали о Фоксах.

– Нет, я…

– С тех пор прошло уже немало времени, но люди и теперь рассказывают, как Фоксы переехали в дом в Хайд-свилле и вдруг обнаружили, что могут общаться с духом человека, которого там убили. Конечно, любопытные не дали им житья, и им пришлось уехать. Они поселились в Рочестере, и миссис Фокс дает спиритические сеансы. Она провела два и для меня и, хотя Томас не появился, сказала, что ощущение его присутствия было очень сильным, так что он наверняка пытался пробиться ко мне. Это может занять некоторое время, но я не прекращу попытки. А как вы? – продолжала Мириам, не переводя дыхания. – Вам часто удавалось пробиться в потусторонний мир?

Сэм почувствовала себя в ловушке. Совершенно очевидно, что спиритизм – единственное, кроме сына, что есть в жизни Мириам Эпплби, что имеет для нее значение и скрашивает ее безрадостное существование. А раз так, то нельзя отнимать у несчастной женщины ее игрушку.

Сэм подумала, что потом, наверное, станет себя корить, но не все ли равно? Скорее всего она никогда больше не увидит Мириам, и что плохого, если ее маленькая ложь поможет бедняжке хоть ненадолго почувствовать себя счастливой? И она поведала об устроенном для маркизы Эглантины сеансе, сказав при этом, что медиумом была сама.

Закончив свое расцвеченное подробностями повествование, Сэм засомневалась: а не перегнула ли она палку? Мириам смотрела на нее, сузив глаза и сжав губы, и Сэм стало не по себе: а вдруг она сразу ее раскусила и сейчас закричит и назовет ее обманщицей?

Взяв свою сумочку, Сэм пробормотала:

– Мне пора возвращаться к себе в вагон. «Пожалуй, я все-таки не создана для того, чтобы играть несвойственную мне роль, – подумала она. – Вечно забываю об осторожности, увлекаюсь, и меня заносит