– Значит, ты действительно сохранил эту медаль?

Эдвард снова сел на кровать рядом с ней.

– Даже в том юном возрасте я понимал, что однажды захочу подержать в руках приз, который выиграл Фредди.

– Из тебя получился отличный брат!

На мгновение лицо Эдварда помрачнело, но тотчас осветилось улыбкой.

– Э, нет! Это Фред был отличным братом. Знаешь, у нас было не такое уж и суровое детство. Мы никогда не знали нужды – я имею в виду, что у нас всегда было вдоволь денег, и мы могли получить все, что угодно. Думаю, таким образом отец пытался проявить свою любовь к нам. По-другому он не умел. Он сделал все, даже перешагнул через свою любовь к женщине, чтобы его семья и дети никогда не узнали нищеты. Он слишком хорошо помнил, как наш дед почти довел семью до разорения.

– Он делал это не столько для вас, сколько для себя. И это не значит, что вы всю жизнь должны были жить по армейскому режиму, чтобы оправдать его доверие.

– Зато отец научил меня чувству ответственности. И дисциплина вовсе не такая плохая штука. – Тут Эдвард неожиданно улыбнулся. – Хотя с твоим появлением все пошло прахом. Какая уж тут дисциплина, когда мы сидим среди ночи на кровати и жуем бутерброды!

– Исключения порой полезны, – лукаво сказала девушка.

– О, Флоренс! – Эдвард схватил ее руки. – Я так люблю тебя! Прости, что дал тебе повод сомневаться в этом!

– Я тоже люблю тебя, – ответила девушка. Слова были такими новыми и непривычными для нее, что она смутилась и покраснела.

Эдвард заметил румянец, заливший ее щеки, топ и мысли его устремились в другом направлении. Он придвинулся ближе и закинул волосы Флоренс ей за спину.

– Я хочу продолжить то, что мы начали. Мне нужно стать с тобой единым целым, слиться в одно существо.

От этих слов она так смутилась, что у нее покраснели даже уши и плечи. Не в силах поднять глаз, Флоренс опустила голову.

– Скажи, что тоже хочешь этого! Прошу тебя, милая!

Девушка положила руки Эдварду на грудь. Его сердце стучало еще чаще и тяжелее, чем ее собственное, будто граф боялся услышать отказ.

В голове уже звучал ответ, но Флоренс медлила. Конечно, он предложил ей стать графиней, разделить с ним жизнь, но пока это были только слова. Настоящий обет может быть дан только перед алтарем. Если сейчас она, Флоренс, отдастся Эдварду, пути назад не будет. И если завтра чары разрушатся, и граф найдет более привлекательной дочь булочника или юную вдовушку из Лондона, Флоренс останется ни с чем.

Ей было страшно. И тем не менее от этого она только сильнее тянулась к Эдварду, и еще сильнее хотелось дать согласие на все, что он может предложить.

– Да, я хочу этого, – тихо произнесла она.

Со вздохом облегчения Эдвард привлек ее к себе, чуть лаская кожу под волосами и нежно целуя мочку уха.

– Я постараюсь сделать все очень бережно. Не хочу, чтобы ты пожалела.

– Ты можешь не слишком сдерживаться. Мне нравится, когда ты становишься диким. – Флоренс протянула руку и погладила широкую грудь, задумчиво изучая колечки волос.

– О, только не в этот раз. Я могу причинить тебе боль, – объяснил Эдвард. – Ты знаешь, как это бывает?

– Весьма приблизительно, – призналась девушка, краснея, но руки не убрала. – Еще меньше я знаю, что должна делать женщина, когда мужчина, когда...

– Когда все произойдет, – пришел на выручку граф. – Это не важно. Все случится само собой. Я сделаю все сам, тебе не нужно об этом беспокоиться.

В его голосе появились новые нотки – не столько забота, сколько нетерпение. Почувствовав это, Флоренс скользнула рукой ниже, по крепким мышцам живота до пояса нижнего белья, чуть оттянув его. Сильный толчок – и его мужское достоинство ткнулось ей в ладонь.

Эдвард был так возбужден, что его клинок казался сделанным из камня.

– Я буду осторожен, – пробормотал граф.

Флоренс чуть улыбнулась ему в плечо. Будучи еще невинным созданием, она успела разгадать главную мужскую дилемму: желание быть сильным и властным по отношению к женщине и одновременно с тем настойчивая потребность оберегать и заботиться. Мужское орудие одновременно должно завоевывать и защищать. Столько силы и мощи заключено в этой части тела, и при этом она столь податлива на женскую ласку!

Флоренс чуть сжала напряженный член рукой, и он тотчас откликнулся, дернувшись в ладони.

– Меня больше беспокоит размер... – тихо сказала девушка. – Не слишком ли он велик?

Эдвард накрыл ее руку своей, повторяя ее движения вверх-вниз.

– Не бойся. Ты сумеешь принять меня. – Свободной рукой он погладил ее бедро. – Ты создана для этого.

– Я знаю, что ты прав. Но согласись, у тебя довольно крупный...