дом и надеть что-нибудь полегче. К примеру, платье из сиреневого муслина. Это, собственно, было ее единственное летнее платье. Она с трепетом думала о том, что приближается день выплаты денег, и планировала обновить гардероб. Селена подобралась к ней и залезла на колени. Десфорд нахмурился, но девочка не обратила на брата никакого внимания. Анна обняла ее и прижалась щекой к ее волосам, размышляя, какую же пакость задумали дети в очередной раз. Уж больно обманчивым было их спокойствие. Все утро они шептались. Она потерлась щекой о мягкие кудри девочки, раздумывая, а не спросить ли ей самой у Гелены, но тут же отказалась от этой затеи — не стоило ссорить детей.

Селена поерзала, устраиваясь поудобнее, и положила голову на руку Анне, собираясь спать, как вдруг подскочила и уставилась на что-то за ее спиной. Анна обернулась. По лугу гордо вышагивал граф Грейли, и, судя по его хмурой физиономии, намерения у него были самые серьезные По мере его приближения дети сбивались в кучку. У Элизабет задрожал голос, и она замолкла. Граф подошел, подбоченился и с суровым видом воззрился на детей. Анна села и увидела у него на ногах кокетливые домашние туфли из красного бархата. Они до такой степени не вязались с его грозным видом, что она закусила губу, чтобы не рассмеяться.

— Доброе утро, граф. Что это вы в тапочках вышли? — с невинным видом произнесла она.

— У меня пропала обувь, — мрачно ответил он. — Где, черт возьми, все мои туфли?

Анна зажала ладонями уши Селене.

— Я бы просила вас не употреблять при детях подобных слов.

— Почему бы, черт возьми, и нет? — встрял Десфорд.

— Десфорд! — Она укоризненно посмотрела на него. — Если ты позволяешь себе забывать в присутствии твоего опекуна о том, что ты джентльмен, то хотя бы помни об этом перед своими сестрами.

— Ну тогда пусть и он не забывает! — мальчик указал пальцем на графа.

Анна посмотрела на Грейли. Он ответил ей испепеляющим взглядом, но она лишь осуждающе покачала головой — граф сам виноват.

— Хорошо, — сказал он, — ты воздерживаешься от бранных слов, если и я сделаю то же самое? Идет? — И протянул Десфорду руку. Тот перевел взгляд с лица Грейли на его руку, но не спешил ее пожать. Настал решающий момент, и Анна решила помочь.

— Десфорд, это очень важно для остальных. Подумай, какой пример вы показываете.

После небольшой паузы, в течение которой Десфорд соображал, что ему выгоднее: пожать протянутую руку или демонстративно отвернуться, он наконец выбрал первое.

— Ладно. Я слежу за своей речью, если и вы будете следить за своей.

— Согласен. — У Грейли прояснилось лицо.

Анна про себя похвалила его. Если неделю назад он просто осыпал бы Десфорда проклятиями, то сегодня он продемонстрировал готовность к сотрудничеству. Граф был полон достоинства, которое не умаляли даже дурацкие туфли на ногах.

Анна подумала, что, если и в дальнейшем он будет столь же благоразумен, дело с воспитанием пойдет на лад.

Грейли вернулся к делу:

— Где мои туфли, Десфорд? Мальчик пожал плечами:

— Не знаю. Я голосовал против того, чтобы спрятать вашу обувь.

— Голосовал?

Казалось, что граф поражен.

— Мы всегда голосуем, — вставила Мариан. — Как веселые ребята Робина.

— Десфорд говорит, что у нас демократия, как в колониях? — добавила Элизабет. у графа на лице была написана растерянность.

— Боже, вы голосовали, чтобы решить, кому красть мои туфли?

— Красть? — Элизабет была совершенно серьезна. — Нет, что вы. Мы их не крали.

— Точно. — Мариан, наклонив набок голову, рассматривала его ноги. — Мы просто нашли им новое место.

Приложив ладонь ко рту, Анна беззвучно смеялась.

— Хорошо, — сказал граф Грейли. — Где они?

Дети посмотрели на Селену. Анна наклонилась и заглянула ей в глаза:

— Селена, ты брала обувь графа Грейли?

Селена безмятежно улыбнулась:

— Да. Я и Ричард.

При ее словах Ричард, хоть и старался держаться стоически, побледнел от страха. Анна вздохнула:

— Где они, Селена?

— Там. — Девочка неопределенно махнула рукой. Грейли проследил за ее жестом.

— Пруд! — констатировал он и побагровел от ярости. Элизабет уронила книгу:

— Селена, их нужно было просто спрятать!

— Я спрятала, — невозмутимо заявила она, — в воду.

— Ты что, бросила все туфли графа в пруд? — Анна была в ужасе.

— Не все, — безмятежно ответила Селена, посасывая палец.

— Ну хоть что-то осталось? — с облегчением спросил Грейли. — Где остальные?

Селена указала на ноги графа:

— Вот. Мариан сказала, что они ей не нравятся, и мы их оставили.

«Замечательно, — подумал граф Грейли, — мало того, что солнце выжгло посевы, что лучшего жеребца украли цыгане, так теперь еще и ходи, как рождественский гусь со связанными лапами».

— Зачем вы сделали это? — спросила Анна.

— Нам хотелось узнать, покраснеет ли он, когда узнает об этом. — Селена посмотрела на графа и констатировала: — Покраснел!

Невинное замечание девочки стало той самой каплей, что переполняет чашу терпения. Грейли взъярился. Он открыл было рот, чтобы с проклятиями обрушиться на детей, как мгновенно вскочившая на ноги Анна прижала к его губам ладонь.

— Не забывайте о своем договоре с Десфордом, — мягко сказала она. — Никаких ругательств.

Граф только машинально кивнул. Анна ободряюще улыбнулась ему и повернулась к детям:

— Сколько туфель вы спрятали?

— Сорок две.

— Что?! Вы что, шутите? — Она умоляюще посмотрела на Грейли, который возмущенно пожал плечами.

— Не так уж это и много. — Казалось, он взял себя в руки.

— Да вы денди, милорд! — прыснула Анна.

Граф смутился. Его называли по-всякому: и надменным, и самонадеянным, и даже жестоким. Но чтобы денди… Он насупился:

— Я не денди. И не смейте меня так называть.

— Тогда зачем вам столько обуви?

Вопрос поставил Грейли в тупик.

— Это только кажется, что много, — заметил он. — Просто там были еще и сапоги. И тапочки. — Он взглянул на ноги и скривился: — Кроме этих, конечно.

Анна небрежно махнула рукой:

— На их месте я бы и эти бросила.

— Что вы имеете в виду? — насторожился граф. Ее губы дрогнули в усмешке.

— В чем я вас не подозревала, так это в фатовстве. Похоже, я вас недооценила.

Поднявшаяся волна раздражения заставила графа Грейли забыть о злосчастных туфлях, которые давно бы уже были в камине, если бы не опасение, что чудаковатой тетушке придет в голову полюбоваться на свой подарок.

— Зато я вас переоценил, — прошептал он. — За что я только деньги вам плачу?

— Не можем же мы за неделю сделать из них ангелов, — спокойно возразила Анна. — Давайте вначале