радовался редкому случаю – подарить себя еще одному, совершенно новому человеку. Поделиться сокровенным. Пожаловаться на скуку. Развлечь с помощью магического искусства. Похвалиться. Побахвалиться. Расспросить о новостях.

Он был огромен, этот играющий молниями ребенок. Он был чуть не на голову выше Варана и гораздо шире в плечах. От звука его голоса подпрыгивала посуда на столе. Варан понимал, как нелегко ему, на годы и годы запертому на Круглом Клыке, хоронить в себе жажду нравиться. Необходимость быть в центре внимания. Притягивать восхищенные взгляды.

– …Двор?! Это называется княжеским двором? Нет, здесь есть две-три милые дамы… и только! Нет, господин посланник, если бы не сезоны – я умер бы от тоски. А в сезон здесь бывают такие интересные люди, такие блестящие дамы… И они ценят магическое искусство, о да, они ценят!

И его могущество устраивал очередной парад летающих предметов.

Сын бакалейщика, думал Варан, кивая в такт льющейся из мага речи. Так удивленный своим магическим даром, что и теперь, в весьма солидном возрасте, не может наиграться. Самый симпатичный, пожалуй, из всех виденных мною колдунов… За вычетом Подорожника, разумеется.

– …Могущество магии! Недооценивают, да-да. Сколь многие сидят сложа руки, довольствуясь только тем, что могут что-то! Нет, тот может, кто делает, – так я рассуждаю. Я врачую… пока только прыщи и бородавки, но дело ведь в практике! Дайте мне время, говорю я им, и с помощью магии можно будет опреснять воду, поднимать продукты из поддонья, не прибегая к помощи этих их ужасных винтов… Оживлять мертвых, вот куда я смотрю! Дайте мне время, говорю я этим невеждам, и все будет!

– Давно вы здесь? – спросил Варан.

Маг запнулся. Посмотрел на Варана внимательно, как будто тот задал вопрос на чужом языке.

– Несколько лет? – предположил Варан.

– Двадцать три года, – сказал маг, будто сам себе не веря. Кувшин, кружившийся по комнате, упал на ковер и разбился, выплеснув красную лужу.

– Ну, – быстро проговорил Варан, будто пытаясь загладить оплошность, – в масштабах жизни государства… совсем немного.

– Господин Варан, – широко расставленные глаза его могущества смотрели печально и растерянно, – вам приходилось когда-нибудь чувствовать… что время льется на вас, как густое стекло? Поток расплавленного стекла… Вы знаете – знаете! – что прошло несколько дней… И вдруг – прошли годы… Годы. Вам приходилось?..

– Сегодня, – сказал Варан. Оба замолчали.

Солнце давно село. Занавески разошлись, открывая небо с медленно разгорающимися звездами.

– Сегодня, – повторил Варан, глядя сквозь окно на желтоватую мерцающую точку, – я увидел время – воочию… И я еще кое-что увидел. То, что невозможно исправить.

Маг посмотрел на свои растопыренные пальцы. Черепки кувшина потянулись друг к другу, слились. Лужа втянулась обратно в сосуд сквозь тихо икнувшее горлышко.

– Невозможно, – тихо подтвердил его могущество. – Я бы тоже хотел повернуть время вспять… вернуть… кое-что.

– Понимаю.

Маг несколько секунд сидел, опустив плечи, и странно было видеть его молчаливым и подавленным. Потом он вздохнул, будто просыпаясь, плечи снова расправились, на лицо вернулась улыбка:

– А… зачем вы приехали ко мне, господин посланник?

– За архивом, – честно сказал Варан. – Я думал, тут что-то осталось… от вашего предшественника. Я не знал про пожар.

– А-а, – маг кокетливо помахал рукой проплывавшему мимо блюду, и поджаренный рыбий хвостик сам прыгнул к нему на тарелку. – Вы знаете, местные пишут на ракушках… а ракушки, может быть, не горят?

– Нет, – сказал Варан. – Тот, кто жил тут до вас, хранил все записи на бумаге. Он был нездешний и прожил тут совсем немного.

Маг деликатно похрустывал рыбьими косточками. Молчал.

– Скажите, – начал Варан. – Когда вы только прибыли сюда… пепелище и все такое…

– Ужасно, – подтвердил маг с набитым ртом.

– Когда вы впервые вошли сюда… чем тут пахло?

Маг поперхнулся. Болезненно хмыкнул, вытащил рыбью кость, застрявшую в мякоти между зубами. Посмотрел на Варана укоризненно:

– Здесь пахло гарью, господин посланник. Вот все, что я могу вам сказать.