сын любит мать.
Это в середине пути; это и в начале:
В тайне божественного материнства соединяется для Данте Беатриче с Пресвятою Девою Марией:
Это в первом видении Рая, около 1292 года, вскоре по смерти Беатриче, и через двадцать восемь лет, около 1320 года, в последнем видении, — то же. Солнечно-желтым сердцем, «Вечная Роза», Rosa candida. Rosa sempiter na,[909] цветет под солнцем вечной Весны, в Огненном небе. Эмпирее Сонмы Блаженных, неисчислимые, образуют ее лепестки. В первом, высшем круге их, — Дева Мария; у ног Ее — Ева, «древняя Матерь», Mater antiqua; эта «род человеческий ранила, — та исцелила». А в третьем круге, у Евиных ног, — Беатриче.[910] Но в этих трех Одна — Матерь-Дух. Если этого Данте еще не знает наяву, то «уже видит, как бы во сне», quasi come sognando, gia vedea.[911]
Теми же почти словами, какими Ангел Благовещения говорит. Деве Марии:
Дух Святой найдет на тебя, и сила Всевышнего осенит тебя (Лк. 1, 35), —
Данте говорит о Беатриче:
Теми же почти словами говорит Данте о ней, какими Символ Веры говорит о Христе:
Смертную женщину, никому, в те дни, еще неизвестную девушку, Биче Портинари, возносит он выше всех святых, — может быть, выше самой Девы Марии.[914] Это «ересь» и «кощунство», если нет «Третьего Царства Духа», а если оно есть, то это новый, в христианстве небывалый, религиозный опыт, уже по ту сторону христианства, — не во Втором Завете, а в Третьем.
Может быть, Беатриче, ушедшая в Белую Розу, снова выходит к Данте Девой Марией, так же, как Мария, ушедшая к Сыну, выйдет снова Матерью-Духом. Как бы две «Дамы Щита», Donne di Schermo: Беатриче скрывает от Данте Деву Марию, а Дева Мария скрывает от него Духа-Мать.
Ближе всех святых к Данте — Бернард Клервосский (1090–1153), потому что больше всех любит Землю Мать, так же как Матерь Небесную.
Кажется иногда, что над ними обоими, святым Бернардом и грешным Данте, совершилось нежнейшее чудо любви — «кормление молоком» Богоматери, lactatio. В 1111 году, когда юный Бернард молился ночью в пустыне Сэн-Ворльской (Saint-Vorle), в часовне Девы Марии, перед Ее изваянием, и произнес слова:
