отполовиненного пусть недолговечным, но свирепым и тяжелым в общении колдуньиным волком. Колдовство бабки-гусятницы дало сбой – они все должны были остаться в той ложбине с порванными глотками или, по крайней мере, лишиться всех лошадей. А они прошли. Причина, скорее всего, в Арталетте – в том, что за ней стоит…

Арталетта стояла впереди, у самого рва, яростно жестикулируя, взмахивая плеткой, но не похоже было, что ее пылкие речи и строгие приказы двигаться вперед находят горячий отклик в массах. Со стороны противника последовало несколько выстрелов, вслед за чем на границе вспыхнули ослепительно огненные шарики и тут же погасли. Свиста пуль беглецы так и не услышали – Хелльстад, судя по всему, умел защищаться от направленного извне хамства. Сварог кивнул Маре. Она выхватила пистолет и наугад выпалила. Еще один огонек полыхнул и погас точнехонько на границе.

Дискуссия в рядах преследователей достигла финала – Арталетта вытянула коня плеткой, в три прыжка миновала ров и, не сбавляя аллюра, понеслась по владениям Хелльстада.

– С-стерва… – сказал Сварог не без уважения. Следом за ней неслись человек восемь. Два мушкетера, остальные – егеря. Оставшиеся у рва повернули коней, целеустремленно припустили в лес.

– Ну, пора кончать с этими догоняшками, – сказал Сварог. – Сколько можно?

Бони кивнул, слез с седла, отвязал пулемет, лег и по-крестьянски обстоятельно стал выбирать удобную позицию, елозя животом по земле, вытягивая шею и всматриваясь.

– Граф! – умоляюще воскликнула Делия.

– Я понял, – мрачно сказал Сварог. – Что ж, я не добрый, мне просто нужно разобраться… Эту бешеную девку брать живой, понятно? Чтоб ни волоска с ее головы… Держите коней!

Он спрыгнул на землю, вынул топор из петли. Всадники Арталетты неслись вскачь – вопреки всем законам тактики, решительно запрещавшей кавалерии атаковать вверх по склону. Должно быть, их тоже допекло, и они хотели побыстрее со всем этим покончить. Бони, прижав приклад к плечу, поднял голову:

– Командир, скажи историческую фразу. Больно уж торжественный момент.

Сварог не видел в моменте ничего торжественного, но всегда старался удовлетворять мелкие капризы своего воинства, если они не шли в ущерб делу. Подумав, он сказал историческую фразу:

– Огонь!

Пулемет загрохотал, понемногу заволакивая дымом все вокруг себя. Лошади волновались, шарахались, ржали – а там, впереди, кони летели наземь вместе со всадниками, как сбитые кегли, кто-то вылетел из седла, и его гнедой промчался мимо Сварога, кто-то повернул назад, но все равно не успел, кто-то стал забирать в сторону, но его достал выстрел Мары. Благородную ратную схватку это ничуть не напоминало, но тут уж было не до благородства. Полное поражение погони обозначилось почти моментально – одна Арталетта неслась вперед, и Сварог, приложив ко рту вертикально правую ладонь, послал ей навстречу несколько коротких слов, магию Гэйров, оказавшуюся вполне актуальной и весьма полезной – и ее конь, пробороздив землю задними ногами, застыл, как вкопанный. Арталетта, еще не понимая сгоряча, что произошло, бешено его шпорила.

Сварог подошел к ней и, поигрывая топором, сказал:

– Слезайте, герцогиня, приехали…

Она спрыгнула на землю, замахнулась мечом. За пистолеты и не пыталась хвататься – видимо, знала, что против Сварога это бесполезно. Сварога так и подмывало одним ударом отправить ее к праотцам, особенно когда он увидел вблизи ее совершенно безумное лицо с посиневшими губами, но не следовало срывать раздражение на человеке, вполне возможно, ставшем жертвой загадочного зла. Он снес ее клинок у самого эфеса, а потом, плюнув на всякую галантность, метко угодил ей концом топорища в солнечное сплетение.

И все равно, вязать ее пришлось вчетвером, она сопротивлялась с фурией, для обычного человека вовсе уж невероятной. Связанная, принялась кататься по земле. Сварог растерянно гадал, что делать дальше.

– Держитесь подальше, принцесса, – сказал он. – Честное слово, укусит… Скажет мне кто-нибудь, что с ней теперь предпринять?

– Прикладом по башке, – мрачно предложил Бони, посасывая прокушенный палец.

– Раздеть ее надо и осмотреть, как следует, – подал голос Паколет. – Вдруг что и найдем.

– Чувствуешь что-нибудь? – заинтересовался Сварог.

– Да толку от меня, вот бабка… Короче, это не в ней. Столько-то я просекаю, а дольше не хватает учености. Или наговорная иголка, или что-то в одежде, а может, и опоили, тогда придется тягомотнее…

– Это сколько же у нас будет покусанных, пока осмотрим? – с сомнением сказал Сварог.

– Палку в пасть, завязочки на затылке, – со знанием дела предложил Шедарис.

– Четыре колышка в землю, привязать руки-ноги. Тогда не подрыгается. Бывало… – он крякнул и поспешно умолк.

Сварог не стал уточнять, для чего предназначалась такая технология – примерно догадывался и сам, что с ее помощью творят в захваченных городах. Он кивнул:

– Ну ладно. Походно-полевой сеанс борьбы с черной магией, говорите…

Присел на корточки, когда все было готово, попытался применить все, чему его научили. Явственно видел загадочный черный ореол, окаймлявший лежащую девушку, эту гирлянду причудливых черных снежинок, бесплотных, как дым, вызывавших в висках неприятное покалывание. Осторожно коснулся растрепавшихся черных волос и убедился, что ищет, где следует: ладонь кольнуло в нескольких местах, словно он трогал не просто колючего, а еще и невероятно холодного ежа.

– Держи-ка ей голову покрепче, – сказал он Шедарису. – Помогите кто-нибудь, быстро! Да навалитесь вы без церемоний, чтоб не дергалась! Есть там что-то! Принцесса, не путайтесь под ногами!

Растопырил пальцы, собрал волосы в пучок, откинул с висков. Паколет, во многих ситуациях бесполезный балласт, здесь оказался прав: за ухом под нежной кожей сидела длинная то ли игла, то ли булавка, наружу торчала лишь странная головка. Бесцеремонно намотав ее волосы на кулак, Сварог тремя пальцами ухватил крохотную треугольную пластинку, примерился как следует, дернул.

Арталетта испустила дикий вопль, испугавший коней. И обмякла с закрытыми глазами, запрокинув голову, едва не перекусив палку во рту. Сварог одной рукой перехватил кинувшуюся к ней Делию, сунул принцессе под нос черную булавку с треугольной головкой, покрытой микроскопическими знаками:

– Вот и все, надо полагать.

– Она же без сознания!

– Что делать дальше, я совершенно не представляю, – честно признался Сварог, вонзил булавку в землю и притоптал каблуком. – Нашатыря у нас нет… носки, что ли, с кого-нибудь снять?

Вновь присел на корточки, похлопал Арталетту по щекам, не глядя, взял у кого-то фляжку, брызнул в лицо водой. Цвет лица стал уже совершенно нормальным, ни следа этой жуткой синюшности, и больше всего девушка походила на безмятежно спящую.

«Врачевать так врачевать», – подумал Сварог, зажимая ей ладонью рот и нос. Она дернулась, но кусаться не стала, ресницы затрепетали, глаза медленно раскрылись. Больше она не выглядела ни злой, ни бешеной, но недоверчивый Сварог побыстрее убрал руку, развязал ремешки и вынул из ее рта палку.

– Кто вы? – спросила она медленно, с трудом ворочая языком, повернула голову. – Где я?

– А вы кто? – спросил Сварог.

– Я – Арталетта, герцогиня Браг. Что происходит? Кто вы все такие?

Сварог кивнул Делии:

– Вот теперь можете побеседовать по-родственному. Но развязывать я ее пока не стану, уж не взыщите…

Взглядом приказал Маре быть начеку, поманил за собой остальных, устало улыбнулся:

– Вот так, соколики, командир ваш – мастер на все руки…

Там, куда он вогнал булавку, медленно поднималось над землей пронзительно-синее свечение, раздулось до размеров крупной тыквы, подернулось бурыми полосочками и погасло.

– Горсть золота тому, кто объяснит, что это такое, – сказал Сварог вяло.

Награда осталась невостребованной – да он и не ожидал откровений. Делия что-то горячо говорила, опустившись на колени, лицо Арталетты было недоверчивым и испуганным, вокруг стояла тишина, кони