последовало. Остался глубокий косой разрез – но не знавший преград топор вошел едва до половины лезвия… Разрез медленно, но явственно для глаза затягивался, отражения в темной глубине дернулись, словно отступая. Сварог выругался вполголоса. Остальные напряженно уставились на него издали. Из разреза тремя медленными полосами поползла тяжелая густая жидкость, черная с алым отблеском. Казалось, силуэтов в глубине зеркала прибавилось, они собрались в кучку.

– Пошли отсюда, – сказал Сварог, первым направляясь к ступенькам. – Боевой порядок!

Боевой порядок был оговорен заранее – Сварог впереди, Мара с Леверлином прикрывают Делию, тетка Чари прикрывает бесполезного в серьезном бою Паколета, а Шедарис прикрывает тыл.

Они шагали по туннелю – мимо часто попадавшихся ниш со статуями и черных проемов, за которыми уходили вниз невысокие, по пояс человеку, неосвещенные туннели. Они-то и беспокоили Сварога больше всего – оттуда в любой момент могло выпрыгнуть что-нибудь скверное. Судя по пройденному расстоянию, над головой уже – река.

Снова десяток ступенек – вверх. Там туннель продолжается. Но его перегораживает белая стена.

Нет, не стена…

Туго натяните поперек туннеля частую рыболовную сеть, вместо узелков на пересечениях нитей поместите белые шарики размером с горошину. Потом уберите сеть – а шарики останутся висеть в воздухе в строгом порядке, удерживаемые неизвестной силой. Именно так преграда и выглядела.

Сварог остановился перед ней. Сквозь нее просматривался туннель, преспокойно уходящий вдаль, и уардах в ста – очередной подъем.

Тронул шарики рукояткой пистолета, надавил. Потом проделал то же самое пятерней.

Шарики слегка отодвигались – до некоего предела, затем невидимая натянутая сеть упруго возвращала их в прежнее положение, стоило убрать руку. Он просунул меж шариками палец – палец невозбранно прошел на ту сторону. Махнул топором.

Парочку шариков ему удалось разрубить – но кусочки висели на прежнем месте, преграда не понесла ни малейшего урона. Сварог зажег огонь на кончике пальца и ткнул им в ближайший шарик – никакого эффекта, не загорается, не плавится, даже не накаляется… Тупик.

Все молчали.

– Возвращаемся? – предложил Леверлин неуверенно.

– А куда потом? – безнадежно спросил Сварог.

Подошел к ближайшему проему, заглянул внутрь. Ход косо уходил вглубь, где он кончался, и кончался ли вообще, Сварог не мог рассмотреть и с помощью «кошачьего глаза». Жестом призвал к полной тишине, оторвал с пояса чеканную серебряную бляшку, прочитал заклинание, усиливавшее слышимые окрест звуки, размахнулся что было мочи и запустил бляшку в проем, просунув следом голову. Прошло несколько секунд, а она все катилась, подпрыгивая и постукивая, потом провалилась куда-то, упала с небольшой высоты, звякнула, долго еще катилась, крутясь и подпрыгивая – и наступила тишина. Похоже на вентиляционные каналы – и пол там, внизу, тоже каменный… Рискнуть? Если там тупик, в крайнем случае с помощью топора нетрудно будет вырубить ступеньки, вылезти назад, калек и увечных в его отряде нет…

Он медлил, не зная, на что решиться. А с решением не следовало тянуть. Армию, неважно, громадная она или крохотная, сплачивает осязаемый враг или конкретная цель. А блуждания наугад по неизвестным подземельям даже хуже военной неудачи. Но еще хуже – оставаться на месте…

И тут же, словно кто-то, имевший склонность к издевке, прочитал его мысли и выловил из них сожаление по отсутствующему врагу, со стороны покинутого ими зала послышались легкие шаги, настолько тихие, что Сварог их нипочем не услышал бы, но заклинание еще действовало. Остальные не слышали – только Мара неуверенно встрепенулась да Паколет, внук во многих отношениях примечательной бабки, повернулся в ту сторону и достал из-за голенища нож.

Вскоре ее увидели все – рыже-белая пятнистая кошка ростом с теленка, напряженно вытянувшись в струнку, медленно поднялась по ступенькам и остановилась в отдалении, нехорошо прижав уши, поводя злыми желтыми глазами. И стала приближаться упругими шажками. Хваста у нее не оказалось, но это не помешало с ходу определить, что настроение у нее самое скверное и миром вряд ли разойтись.

За спиной у Сварога кто-то коротко ахнул.

– Тихо, – сказал он, не оборачиваясь. – Кошки не видели? Самая обычная кошка, только здоровая…

Говоря это, он уже поднимал пистолет.

Кошка прянула вбок так стремительно, неуловимо для глаза, что он сам едва не ахнул. Похоже, она прекрасно понимала, что сулит наведенное в лоб дуло, – и пуля звучно ударила в стену, посыпались крошки мозаики. Еще два выстрела столь же бесцельно попортили стены, кошка увернулась, перемещаясь к ним короткими, неожиданными зигзагами, таившими в себе нечто гипнотизирующее. Никак не удавалось угадать, где она окажется в очередной миг, пуля за пулей летели мимо.

Слева грохнул пистолет Шедариса – кошка увернулась, зло прошипела, оскалилась. Густая струя порохового дыма повисла в воздухе, и Сварог отскочил вбок, крикнул:

– Не стрелять! Сомкнуться!

Кошка остановилась, зашипела, стала приседать. «Сейчас прыгнет, – понял Сварог. – И начнется». Он перехватил топорище обеими руками, у самого обуха: главное, удачно подставить лезвие…

Мимо него метнулась маленькая фигурка – Мара бросилась вперед, выставив руки, словно ныряя в бассейн, перекувыркнулась в воздухе, на миг исчезнув из поля зрения, вновь возникла, приземляясь на пол совсем в другой стороне, извернулась, с силой метнув в немыслимом пируэте что-то пронзительно прожужжавшее… Кошка повалилась на пол, как подрубленная, стараясь освободить стянутые чем-то передние лапы, забилась, выгибаясь и рыча, но Мара уже вскочила, выбросила руку, сверкнуло что-то туманно-серебристое, бешено крутясь. Из горла кошки торчала половина глубоко ушедшей метательной звездочки.

Сварог метнулся вперед, обеими руками обрушил топор. Мара тут же рванула его назад за пояс – но кошачья лапа в агонии успела скребнуть по сапогу, прорвав голенище поперек.

– Не надо было лезть, – спокойно сказала Мара. – Ногу не задело? Вот и прекрасно. Подумаешь, вздорное животное. Сама справилась бы.

И резко обернулась к ступенькам. Тут же оба поняли, что не ослышались: бухающий шлепок повторился, и еще раз, и еще с ритмичностью метронома, приближаясь неторопливо, звуча столь мощно, что пол едва заметно сотрясался под ногами. «Идет ее хозяин, – испуганно подумал Сварог. – Если хозяин под стать своей зверюшке…»

Но ничего не было видно. Потом на доступном взгляду участке туннеля, на каменном полу, еще довольно далеко пока, появилась черная с алым отливом лужица – это из ниоткуда, из воздуха упала огромная капля, он кровоточил. Появилась вторая, третья, все в равных промежутках, шаги гремели под сводом…

Пустив в ход заклинание, Сварог увидел. Огромная неуклюжая фигура едва не задевала макушкой потолок, ручищи свисали до колен, и вся она словно сплетена была из перепутанных как попало мохнатых веревок, лишавших чудище четких очертаний. Там, где положено быть голове, виднелось что-то похожее на округлый бугор, на нем светилась горизонтальная алая щель – то ли единственный глаз, то ли пасть. Сварог не смог определить, что это такое – азов магии, напиханных ему в голову, словно изюм в булку, решительно недоставало.

Он выстрелил. Великан, чуть вздрогнув, размеренно шагал вперед. Сварог не снимал палец с курка, но вскоре сообразил, что это бесполезно. Дюжина серебряных пуль давно заставила бы сдохнуть любую нечисть и остановить создание из плоти и крови. Либо это что-то третье, либо Сварогу никак не удавалось угодить в уязвимые места. «Берегитесь зеркал», – вспомнил он.

– Ты его видишь?

– Конечно, – сказала Мара.

– Что это?

– Представления не имею, насчет такого нас не учили…

У них еще было время. Немного, правда. Но скоро оно подойдет вплотную, и никто его не видит, только Сварог с Марой… Что же, поставить все на единственный козырь – топор Дорана? Но зеркала он не смог прорубить, застрял на половине…

Сварог махнул Маре и бросился назад, к ощетинившимся мечами спутникам, недоуменно вертевшим