У Амоса был свой кабинет с массивным письменным столом в помещении центрального банка в Уэлсвилле. Он разложил на столе весьма конфиденциальные документы и только принялся за работу, когда в кабинет без приглашения ворвался Генри Снейд. Правда, он тотчас же извинился за свое вторжение.

Амос Уэллс с улыбкой оценил внешний вид своего партнера. Снейд был облачен в темный, хорошего кроя костюм-тройку и белую крахмальную рубашку с туго завязанным галстуком. И не очень потел.

Обменявшись с Генри рукопожатием, Амос пригласил своего протеже присесть.

– Твое лицо дышит энтузиазмом, – приветливо сказал Амос. – Тебе по нраву твоя новая работа на серебряном прииске?

– Леа ворчит, что я возвращаюсь поздно, но я заткнул ей рот покупкой нового фаэтона и выезда. С супругой у меня полное взаимопонимание. – Генри осветил затененный кабинет хищной акульей улыбкой, сверкнувшей из-под пышных усов. Он тщательно скрывал от хозяина, что его жена – порядочная стерва и все время капает ему на мозги.

– Прекрасно, прекрасно, – рассеянно пробормотал Уэллс. Его мысли унеслись куда-то далеко. Он повертел в руках тяжелое пресс-папье, сделанное из цельного кристалла горного хрусталя, разбрасывающего по стенам солнечные блики. – Теперь давай обсудим ситуацию с ирландцем.

– Мистер Уэллс! – воскликнул Генри. – Ребекка – дурочка, но она молодая дурочка. Хорошая наследственность победит нехорошую страсть. Она из добропорядочной религиозной семьи…

– Я могу простить ей заблуждения молодости, но до определенного предела… пока скандальные сплетни не начнут распространяться по округе… Устрой так, чтобы этот конюх Дженсона принял вызов лондонского чемпиона на поединок в Денвере. Призовая сумма будет очень большой, а ирландец не прочь заработать денежки.

Генри Снейд позволил себе пошутить:

– Разве у вас достаточно влияния, чтобы уговорить заморского чемпиона сразиться с безвестным Попрыгунчиком?

– У меня достаточно влияния, чтобы получить аудиенцию у королевы Виктории. Если бы мне это понадобилось…

– …и заставить Малыша Попрыгунчика вернуться на ринг, – подхватил мысль хозяина Генри. Он удивлялся наивности влюбленного богача. Если бы Амос знал, какими играми занимается ирландец с Ребеккой!

Амос между тем продолжал разглагольствовать:

– Так получилось, что мои финансовые партнеры в Сакраменто увлекаются боксом. Призовая сумма победителю может дойти до пяти тысяч долларов.

– А вы уверены, что Мадиган победит? – с притворной наивностью осведомился Генри.

– В любом случае папочка Ребекки узнает, что ее ухажер дерется на ринге за крупную ставку, и откажет ему.

– Почему бы вам не рассказать просто преподобному Синклеру, что его Ребекка связалась с ирландцем?

– Ребекка тогда сорвется с места и убежит с Попрыгунчиком. Я не хочу выглядеть подлецом перед своей будущей супругой… Лучше всего, если он растворится бесследно, с глаз долой… в просторах нашей Америки… Я благороден. Пусть у него будет призовая сумма в кармане. Дженсон мой должник. Он рискнет поставить на ирландца, чтобы расплатиться с долгами, и возьмется уговорить парня поехать в Денвер.

Снейд хотел выразить свое сомнение, но воздержался.

– Я бы хотел предостеречь вас, – начал он осторожно.

– Меня не надо предостерегать, – резко оборвал его Амос. – Я настороже…

– Что я должен сделать? – спросил тогда Генри без обиняков.

– Я договорился с Архимедом Пулом и получил его согласие на поединок с Мадиганом телеграммой из Сакраменто. Я финансирую матч в Денвере. Надо разогреть ажиотаж вокруг матча и поднять повыше ставки. Основной приз победителю составит пять тысяч.

– Вы не верите, что Рори Мадиган выиграет?

– Даже если, к сожалению, так получится, все равно отец Ребекки проклянет его «кровавые» деньги. Я хочу поймать Мадигана на «живца». От таких больших денег он не откажется.