высотах не хватало, и они приземлялись, обнаруживая себя для всех.

У кого-то из приземлившихся еще имелись гранаты, и они бросали их в почти не поврежденный первый этаж казармы. Оттуда боевики вели огонь, и четверо из воздушных диверсантов уже погибли, но одному все же удалось добежать, и он забросил в окна оставшиеся гранаты. Снова полыхнул огонь, с трубным ревом быстро разошедшийся по всем помещениям казармы, доводя там температуру до тысячи градусов.

Внизу еще шла стрельба, но не такая яростная. Охрана, призванная защищать дворец от внешних посягательств, была практически перебита. Пулеметы, зенитки, орудийные посты, тяжелая бронетехника и минные заграждения так и не помогли против воздушного десанта.

Вся эта охранная инфраструктура предназначалась только для отражения атаки в лоб на земле, а не с воздуха. Но во дворце еще находилась внутренняя охрана.

Десантники на крыше отстегнули парашюты, а те, лишившись нагрузки, отлетели в сторону и превратились в обычные тряпки.

Все занимались своими делами. Кио-то из десантников разбежался по периметру крыши и вел огонь по еще оставшимся в живых охранникам. Другая часть собрала из деталей два резака. Третий отряд ждал появления внутренней охраны, и она появилась довольно быстро.

Из шести выходов одновременно выбежали вооруженные люди в тяжелой броне, и тут же началась перестрелка.

Камышов бросил мелкокалиберный пистолет-пулемет, перекинув со спины тяжелый «даггер», против его пуль броня охраны сопротивлялась недолго, и он вместе со своими солдатами рванул в открытую дверь, сначала швырнув туда гранату. Внутрь влетел уже убитый охранник, повалив с лестницы своих коллег.

Начали штурм и отделения десантников-федаинцев.

Верхний этаж стал настоящим полем боя. Охрана лезла изо всех щелей: поднималась по лестницам, выскакивала из комнат, бежала откуда-то по коридорам. Казалось, этих людей здесь десятки тысяч. И Роман уже начал сомневаться, хватит ли ему и его отряду боеприпасов, чтобы справиться с ними.

Гранаты рвались с пулеметной частотой, сами пулеметы и автоматы захлебывались в злобном лае. Внутренняя отделка замка превратилась в строительный мусор, крошево пластика, гранита, каких-то украшений, наверняка неимоверно дорогих, щебнем летела отовсюду и уже давно забила бы глаза пылью, не будь закрытых бронестекол.

Отпор защитников оказался настолько силен, что Камышову даже пришлось приказать своим солдатам отступить. Подождав немного, проход забросали гранатами, и снова бросились вперед в атаку, перебравшись через десяток убитых охранников. Первые два человека упали, срезанные автоматной очередью.

Солдаты вжались в углы, и за ноги оттащили раненых обратно. Броня выдержала, но было видно, что солдаты контужены и плохо ориентируются в пространстве.

– Семин, останься с ними, – приказал лейтенант раненому солдату.

Снова по проходам весело зашлепали гранаты, лопаясь оглушительными взрывами. Следом за ними бросился Роман со своим отделением, расстреливая из «даггера» помещения, в которых, возможно, скрылась охрана. Солдаты, прежде чем куда-то ворваться, бросали гранаты в комнаты, залы, спальни, стреляли из автоматов и только потом входили. Зачастую это было оправдано, в разбитых помещениях находились охранники или вооруженная прислуга с явным намерением биться до конца.

Вели бой и люди Федаина. Повсюду слышалась стрельба, но мало-помалу она стихла, и вскоре стало совсем тихо.

Как долго продолжалась эта бойня, лейтенант не знал. Может, пять минут, может, пять часов. Собственно, ему было наплевать, главное, что сумасшедшая стрельба прекратилась, и он буквально услышал эту звенящую тишину, к которой через несколько минут стали примешиваться другие звуки: стук отваливающихся и падающих плиток, хруст крошева под чьими-то ботинками, треск искрившейся проводки, всхлипы раненых и их бесцельное шевеление в мусоре.

– Вставай, лейтенант, штурм – это еще не конец, – сказал подошедший старшина Фрейндлих. – Нам еще эту гниду Хусейна искать надо, ты не забыл?

– Не забыл… Как там наши?

– Пятеро ранено. Один тяжело. Остальные в порядке.

Камышов посмотрел на старшину. Весь в пыли, он где-то потерял наплечник и теперь выглядел каким-то скособоченным. На шлеме зияла светлая дорожка касательного попадания пули, а бронестекло частично замутилось. В руках он держал трофейный автомат.

– Ты выглядишь не лучше, – ответил Виктор, догадавшись, о чем думает командир. – А мой «даггер» испортился маленько. Он меня, собственно говоря, спас. Я его как раз перед собой держал, как в него две пули вошли, третья вот по башке чиркнула. Без него лежал бы я сейчас с пробитым горлом. Но и эта колотушка тоже ничего…

– Понятно.

Федаинцы потеряли половину своих людей, и это понятно – бой в городских условиях, а значит и внутри зданий, они знали не очень хорошо. Они больше по лесам да горам бегали. «А мы в свое время на этом собаку съели, и не одну, – рассеянно подумал Роман. – То возьмем город, то сдадим, то снова возьмем. Насобачились…»

Во время штурма вышли практически все боеприпасы, которые привезли с собой десантники, потому пришлось перевооружаться трофейным оружием. Благо его здесь валялось немеряно. В общей сложности охраны настреляли человек двести, и это только внутри дворца.

– Одно не могу понять, – признался Виктор Фрейндлих, – чего это они под пули перли, словно обкуренные?

– А я откуда знаю? – ответил Камышов, хотя сам невольно задавался этим вопросом. – Может, считали себя бессмертными…

Раненых перевязали и отправили поближе к крыше, чтобы, когда придет время эвакуироваться, не возникло лишних проблем с их перемещением.

Здание обыскали, но Хусейна так и не нашли. Впрочем, этого следовало ожидать.

– Он в бункере, – сказал Закир.

– Ясень пень. Пойдем туда.

Проводник отвел их к дверям бункера. Было несколько лифтов, но они не функционировали, так что оставалась только лестница.

– Ставьте сюда, – показал Роман.

Несколько человек осторожно установили перед дверью резак на треноге. Один из них аккуратно залил ярко-зеленую жидкость в специальную камеру, и только после того, как закрыл крышку, с облегчением выдохнул. Камышов даже не стал спрашивать, что это такое и что случилось бы, пролей он хоть каплю.

– Готово.

Оператор резака надел очки и, попросив всех посторониться, включил горелку. Вспыхнуло зеленое пламя, «сварщик» навел нужный фокус и приблизил к бронированной двери.

– Как долго он будет резать? – спросил Роман у Закира, наблюдая за тем, как стекают вниз капли расплавленного металла.

– Минут десять…

Лейтенант взглянул на часы. С момента штурма прошло полтора часа.

– Я тогда пойду выпью чего-нибудь да перекушу. Тут, кажется, недалеко был бар…

– Я с тобой, – кивнул старшина.

В итоге за лейтенантом увязались все свободные от работы люди. Бар действительно был, и что важнее – уцелел.

– Как бы он, сука, не смотался по подземным галереям, – недовольно произнес Виктор Фрейндлих, наливая себе соку. Спиртное здесь тоже было, но с ним решили повременить – работа еще не закончена. – А то мы его здесь ищем, а он уматывает на каком-нибудь драндулете.

– На схемах никаких подземных ходов вроде нет, – с набитым ртом ответил Роман.

Мысль старшины ему не понравилась, хотя исключить такого поворота событий нельзя.

– А такое слово, как дезинформация, тебе знакомо? В крайнем случае, его могли позже пристроить, а