– Немедленно слезайте со столов.

Дети стали спрыгивать на пол и при этом потревожили спящих на полу солдат. Спящих! Ариана не могла понять, как кто-нибудь вообще мог спать в таком грохоте.

Один из солдат поднял голову, как будто прислушиваясь, потом опустил ее и опять захрапел, а Ариана стала пересчитать ребятишек, смотревших на нее со смесью любопытства, уважения и отчасти даже некоторого презрения. Их было шестеро, и ни один не походил на другого.

– Хедер, Джоэл, Гарет, Сэм, Майрон, Оливер, познакомьтесь с моей женой Арианой.

– Добрый день, дети, – произнесла Ариана, без сил наблюдая затем, как самый маленький из детей забирается на камин.

Бог не любит ее – только так Ариана могла объяснить все происходящее, поднимаясь к себе в спальню спустя несколько часов.

То, что она оказалась замужем за грубияном, у которого целая орава уличных детей, в то время, как Найджел, ее добрый и слабый друг, томится в каком-то грязном подвале, казалось ей почти нереальным. Зато чересчур реальным было то, что ее нежная кожа все время чесалась от прикосновения грубой шерсти, которую Гейбриел заставил ее носить.

Наверняка она права – Бог наказывает ее за убийство Айвана и за кражу чужих секретов.

А ведь совсем недавно ей казалось, что Гейбриел ее любит. Может быть, ее ослепил лунный свет? Возмутительный, властный, неотесанный мужик – вот он кто!

Зайдя к себе в комнату, Ариана немедленно заперла дверь и, приблизившись к кровати, рухнула на нее, словно куль с мукой. В животе ее послышалось какое-то движение, напомнившее ей о будущем ребенке.

Ослепленная луной? Да она вообще потеряла остатки рассудка!

Ариана похлопала себя по животу, и тут же раздался скрип пергамента. Она перевернулась на спину и, достав записку, развернула ее.

В записке было написано следующее:

«Моя дорогая кузина.

Тебя пригласили на праздник в честь герцогини Йоркской.

Пожалуйста, передай мои наилучшие пожелания герцогине и ее мужу».

Также в записке были указаны адрес и время праздника, а в конце стояла витиеватая подпись епископа.

Еще один тоскливый вечер с важными аристократами. Графиня Сирилл, молодая красивая блондинка, вышедшая замуж за богатого лорда, – традиционная мишень епископа. Ариане придется повсюду следовать за ней, чтобы потом сообщить епископу обо всем, что ей удастся подслушать. Когда епископ Рэндалл посылал такие записки, это означало, что у него уже есть какие-то сведения о данном человеке и ему важно узнать дополнительные подробности.

Праздник ожидался меньше чем через неделю, и Ариана чувствовала, как сжимается петля на ее шее. Уже завтра с утра ей придется поговорить с портнихой и придумать туалет, пригодный для праздника.

Она зевнула, с облегчением думая о том, что в данный момент ничто не помешает ей заснуть… и тут же услышала громкий стук в дверь. Стук все усиливался, и она с ужасом смотрела, как дубовая дверь сотрясалась под нетерпеливыми ударами.

– Оставь меня в покое! – возмущенно выкрикнула Ариана.

– Открой, – раздался за дверью низкий голос Гейбриела, – немедленно открой дверь!

– Нет.

– Если ты сейчас же не откроешь, я велю живьем содрать кожу с твоего милого Найджела.

Ариана вздрогнула. Такие люди, как Гейбриел, могут хорошо относиться к детям, но это не касается всех остальных, даже таких слабых и беззащитных, как Найджел.

Немного помедлив, она поднялась с кровати и направилась к двери.

– Подумай о судьбе этого несчастного, – уже спокойнее проговорил Гейбриел, продолжая стучать.

– Прекрати, я уже иду.

Подойдя к двери и снимая крючок, Ариана дала себе клятву освободить Найджела во что бы то ни стало, чтобы муж не мог использовать его судьбу в качестве угрозы…

Шагнув внутрь, Гейбриел сразу заполнил собой всю комнату, повергнув жену в изумление своим видом. Она с удивлением смотрела на него. Гейбриел успел помыться, сменил одежду, и теперь на нем красовались модные штаны и хорошо сшитая рубашка. Мокрые волосы он убрал со лба, но вода все еще капала с них на широкие плечи. На ее взгляд, он выглядел просто потрясающе.

Стараясь не обращать внимания на свои эмоции, Ариана закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.

– Предупреждаю тебя, жена, не препятствуй мне ни в чем, – грозно произнес Гейбриел.

Сложив руки на груди, стараясь сохранить чувство собственного достоинства, Ариана спокойно заметила:

– Это моя комната.

– Только потому, что я позволил тебе иметь свою комнату.

Ариана очень устала, ей было трудно говорить, тем более спорить, Но она вдруг сделала реверанс,