Ариана хотела убрать руку, но он крепко держал ее.

– Ты не можешь этого знать. Да и что ты вообще знаешь о благородстве и долге?

В глазах Гейбриела мелькнула обида, но он быстро заставил себя успокоиться.

– Король не только разрешит этот брак, – повторил Гейбриел, – он будет даже рад этому, уверяю тебя.

Его самоуверенность окончательно вывела Ариану из себя.

– Мужчины всегда думают, что знают все на свете.

– Нет, не все, но ты еще вспомнишь мои слова. – Вид Гейбриела выражал полную уверенность.

Прищурившись, Ариана внимательно всматривалась в его лицо.

– Как ты можешь быть так уверен? Или ты что-то скрываешь от меня?

Лицо Гейбриела смягчилось; он чуть повернул голову и поцеловал ее ладонь.

– Я брат твоего покойного мужа, – наконец решившись, проговорил он.

Дно пруда как будто стало уходить у Арианы из-под ног. Вода, которая минуту назад казалась теплой и ласковой, теперь пугала ее, как могила, и даже луна словно поблекла.

– Этого не может быть, – прошептала она, хотя в глубине души уже понимала, что это правда. Волосы, глаза, плечи – все в Гейбриеле напоминало ей Айвана. Она уловила это сходство давно, но старалась не обращать на него внимания, ей хотелось плакать, хотелось кричать и еще хотелось выцарапать Гейбриелу глаза.

У нее подкосились колени, и ему пришлось поддержать ее.

– У моего мужа не было брата, – пробормотала она, безуспешно пытаясь справиться со своим состоянием.

– Есть, вернее, был.

Она еще раз внимательно взглянула в его глаза – зеленые с густыми черными ресницами: как раз такого цвета, как у Айвана. Взгляд его был таким же строгим и непреклонным. Маленькое коричневое пятнышко темнело у нижнего края правого глаза – точно такое же, как у ее покойного мужа.

– Почему?.. Почему ты не сказал мне об этом раньше? – В голосе Арианы звучала печаль.

– Я был эгоистом, и мне надоели наши споры. – Гейбриел похлопал ее по плечу. – Не волнуйся, я не такой, как он, можешь мне поверить. Айван приходился мне сводным братом, у нас с ним разные матери.

Ариана продолжала всматриваться в него, и ей вдруг показалось; что это Айван встал из гроба и пришел, чтобы отомстить.

– Ты обязательно выйдешь за меня замуж. – Тон Гейбриела не допускал возражений, его пальцы сжали ее руку так, будто она все еще оставалась его пленницей.

Не обращая внимания на учащенное сердцебиение, Ариана попыталась взять себя в руки. Если она прямо откажет ему, то, вполне возможно, опять окажется привязанной на ночь, а назавтра очутится в Лондоне, где ей грозит виселица. Если же Гейбриел убедится, что она поверила ему, у нее будет больше шансов сбежать. И все же она не хотела соглашаться сразу, так как это могло вызвать подозрения.

– Все это так ужасно, – расстроено произнесла она.

– И вовсе не ужасно, раз есть разумный выход. – Гейбриел, казалось, был само спокойствие, и, глядя на него, Ариана осознавала, что, несмотря на страх, ее по-прежнему влечет к нему.

Вдохнув исходивший от него аромат, она наклонилась и поцеловала его. Один раз ей удалось сбежать, может быть, удастся и во второй.

– Хорошо, я выйду за тебя.

Произнося эти слова, Ариана мысленно поклялась, что постарается исчезнуть сразу, как только он заснет.

Пока Гейбриел громко храпел, Ариана забрала обеих лошадей и ускакала. После того как они договорились о браке, Гейбриел, разнежившись после занятий любовью, даже не подумал о том, чтобы привязать ее. Разумеется, совесть немного мучила Ариану, но она уже совершила одну ошибку, поддавшись соблазну, и не собиралась повторять ее. Конечно, приятно находиться в его объятиях, и ей совсем не хотелось покидать Гейбриела, но что станет без нее с Джейсоном и Роузбрайером? Долг важнее удовольствия, уговаривала она себя. На этот раз ей легко удалось сбежать, и на дороге ее не ждали какие- либо неприятности.

Повернув к аббатству, Ариана ощутила запах дыма, а затем увидела обуглившие крыши, возвышавшиеся над каменным забором, и почерневшие кирпичи. Каменные колонны стояли, покрытые копотью. Если ей повезет, она сможет положить свой свиток по дороге домой, после чего отправит письмо епископу, умоляя его оставить ее в покое.

Привязывая лошадей у ворот аббатства, Ариана подумала о мужчине, которого только что покинула. Возможно, сложись обстоятельства иначе, с удовольствием приняла бы его предложение, но не сейчас. Трижды ее заставляли выходить замуж, и с каждым разом ее жизнь становилась все хуже, потому что замужество оказывалось равносильно рабству.

Подходя к храму, Ариана горько усмехнулась. Несмотря на то что она сбежала от Гейбриела, ей все еще приходилось выполнять волю мужчины: делать то, чего требовал от нее ненавистный шантажист.

Кузен, епископ, помог ей скрыть все, что связано с гибелью Ливана, и в тот момент это было весьма разумно, но потом он стал требовать у нее то денег, то золота, то исполнения различных поручений.